Хитрая лягушка и тщеславная цапля (Перевод Леона Тоома)

Хитрая лягушка и тщеславная цапля

В ранний утренний час лягушка вышла погулять на берег пруда и попалась на глаза цапле. Лягушка отвесила глубокий поклон, скосила глаза на воду и, поздоровавшись, сказала:

- Прекрасное утро, сударыня, на редкость прекрасное утро.

- Гм-гм, - кивнула головой цапля и поточила клюв о песок.

- Как светит солнышко! Как плывёт облачко! Какой веет ветерок! - воскликнула лягушка.

- Гм-гм, - снова кивнула головой цапля и уже приготовилась напасть на лягушку.

- Да... Жаль только, что мне некогда любоваться в твоём обществе этой красотой и этим великолепием! - вздохнула лягушка и, прыгнув в воду, тотчас опустилась на дно. Опустилась на дно, сжалась там в комочек и подумала: "Хорошо всё же тому, кто привык смолоду не лазить в карман за словом".

В полдень лягушка, держа над головой зонтик, снова вышла погулять на берег пруда - она была уверена, что прожорливый враг уже давно ушёл своей дорогой. Гуляла-гуляла, кокетливо перебирая лапками, вдруг в воздухе послышался громкий шелест, она оглянулась и даже вспотела от страха: из леса торопливо летела цапля. Приблизившись, она опустилась на землю почти рядом с лягушкой.

Лягушка отвесила ещё более глубокий поклон и, увидав, что расстояние до пруда немалое, поздоровалась и сказала:

- Солнышко стало припекать, сударыня, ой-ой, солнышко стало припекать!

- Гм-гм, - кивнула в знак согласия цапля.

- Хоть бы немножко прохлады! Хоть бы чуточку дождичка... - сказала лягушка.

- Гм-гм, - снова ответила цапля и, лукаво скосив глаза, стала приближаться к лягушке.

- Ох, боже мой! В такую жару нашему брату лучше не покидать тени! - вздохнула лягушка и, собрав все свои силёнки, двумя длинными прыжками скакнула к берегу, а третьим - в воду, прямо на дно. Бултыхнулась на дно, сжалась там в комочек и подумала: "Хорошо тому, кто привык смолоду не лазить в карман за словом".

На этот раз лягушка просидела в пруду до позднего вечера - лишь время от времени высовывалась из воды глотнуть свежего воздуха, не смела даже оглядеться как следует. Лишь перед заходом солнца надела она длинное платье и снова вышла пройтись по берегу пруда - она была уверена, что злой птицы поблизости нет.

Разгуливала лягушка долго, совсем уже осмелев, и сама смеялась над своими былыми страхами. Гуляла-гуляла и вдруг услышала в воздухе сильный шелест. Улизнуть было уже невозможно: цапля опустилась как раз рядом с ней.

Лягушка ещё раз набралась храбрости, отвесила такой низкий поклон, что ткнулась носом в песок, и сказала почтительно:

- Привет вам, сударыня. Вот и этот день миновал спокойно и счастливо. Кончился денёк, наступает вечерок. Ничего больше не остаётся, как идти спать.

- Спать ты, сударынька, не пойдёшь, я тебя своим деткам отнесу, - строго сказала цапля.

Сказав это, она сцапала клювом лягушку и взлетела высоко-высоко, выше самых высоких елей.

Бедная лягушка была ни жива ни мертва, она ясно понимала: близился конец, наступал её последний часочек. И в этом отчаянном положении она ещё раз прибегла к хитрости, промолвив медовым голосом:

- Золотая ты моя птица, я бы ни в жизнь не поверила, что мои мечты и надежды так скоро сбудутся. Я уж давно только о том и мечтаю, как бы к тебе в гости попасть, как бы твоих чудных деток повидать. Смотрела я на тебя ранним утром и удивлялась: какой клюв - словно у горного орла! Какие перья - словно у павы! Какие бархатные глазки - словно у горлицы... Если бы мне давеча не было так жарко и душно, я бы сама тебя попросила, сударыня, взять меня с собой. Если б мне ещё довелось услышать твой божественный голос, которому, как говорят, завидует даже великий музыкант - соловей...

- Это мо-о-ожно! Это мо-о-ожно! - воскликнула цапля, которой лесть пришлась по душе, и, разинув клюв до отказа, крикнула во всю мочь: "Кур-рук! Кур-рук!"

Но хитрая квакушка уже не слышала этого пения. Она кубарем полетела вниз, шлёпнулась в ручей и сразу бросилась на дно. Бросилась на дно, съёжилась там вся и вспотела от пережитого страха. Вспотела и подумала: "Хорошо, в самом деле, тому, кто привык смолоду не лазить в карман за словом! Ой, как хорошо! Ой, как хорошо!"

А цапля прилетела домой, нацепила на клюв очки и тоже принялась учиться хитрости да уму-разуму. И поныне ещё этому учится где только может.