Лошадь волочила по полю борону, а лягушка, сидя в тени за комком земли, помогала своей старой приятельнице охами и вздохами. Охала-охала, вздыхала-вздыхала и так наконец устала, что задремала. Даже не заметила, как настал черёд её место боронить, - только тогда проснулась, когда зубья бороны стали её жестоко пихать и толкать: она попала под самую борону и ей никак не удавалось оттуда выбраться.
Мяли отзывчивую лягушку до вечера, пока мужик с лошадью боронить не кончили. Лишь после этого удалось голубушке выбраться. Поскакала она, с трудом перебирая лапками, к своей канаве, думая:
- Ой-ой-ой, какие несчастья могут порой случаться даже с такими, как я...
У канавы бедняжку ждали уже все друзья и родственники: боялись, что она в клюв журавля или утки угодила. Все тотчас же принялись прыгать вокруг неё и спрашивать:
- Милая квакушка, где же ты так долго пропадала?
Стыдно было лягушке признаться, что она заснула и под
борону попала. Вместо этого она выпятила грудь и похвасталась:
- Я на свадьбу ходила!
- На чью же свадьбу ты ходила, квакушка?
- К людям на свадьбу.
- О-го-го, - удивились друзья и родственники. - Что же ты на свадьбе у людей видела?
- Много чего видела. Веселья и радости было - хоть отбавляй. Все меня плясать приглашали, каждому хотелось со мной попрыгать. Таскали меня туда-сюда. И так как люди любят к тому же, чтоб в танцевальных залах были ужасные кочки, то на моих боках до сих пор ещё синяки остались, - рассказывала лягушка.
И до тех пор квакушка врала, пока наконец и сама не поверила в свой знаменитый свадебный пляс.