11. Про Ивана Купеческого сына

Был первой гильдии купец, у него было три сына. Одного звали Максимом, второго Василием, а третьего Иваном-дурачок. Он имел в себе в молодых летах огромную силу. Выйдет на лужайку - кого-нибудь да похитит. Отец большие уносы имел за него.

Дальше-больше, Ивану стало лет двадцать. Много изъяна сделал для народа: как кого поймает, так голову, руку или ногу оторвет.

Купец уж не рад был ничему, платит большие деньги за него.

Сам купец мало дома находился, все больше в разъезде, а куда ездил, неизвестно куда.

Народ болтает, что у этого купца есть три богатырских коня, а ладом никто не знает.

Приезжает этот купец домой, на него накладывают большой налог, дань платить нужно. Купец с этой печали заболел. Стал он определять капитал сыновьям по частям. Когда определил капитал, чувствует, что ему скоро смерть и говорит купец:

- Сыночки, капитал я вам определил всем поровну, как хотите, так и живите, но, сыночки, когда я помру, приходите ко мне на могилу но ночи, попеременно ночевать. Поперву Максим, потом Василий, а потом Ваня.

Купец помер. Лежит сутки, лежит вторые, на третьи начинают хоронить. Похоронили.

Надо идти Максиму ночевать на могилке перву ночь. Но Максим не пошел. Из-за того не пошел, что плакали, был женат. Не идет. Мать говорит:

- Не пойдешь, накажет тебя отец.

- Нет, маменька, не пойду, я первый год женат, не буду разлучаться с женой. Наймись, Ваня, ночевать за меня.

- Нет, не пойду,- говорит Ваня.

Баба его принуждает:

- Уговори Ваню идти ночевать, отдай ему капитал, на его может согласится.

Стали упрашивать Ваню. Ваня согласился. Максим остался с голыми руками с одной женой. Время Ване идти. Ваня собрал соседей и говорит:

- Будьте свидетелями, что Максим капитал свой передает мне.

Помолился богу, попросил благословения у матери и отправился Ваня на могилку. Приходит к отцу и говорит;

- Здравствуй, папаша!

Могилка раздалась, вылезает отец из гроба и отвечает:

- Здравствуй, сынок Ваня, а что Максим не шел?

- Боится с женой расстаться, дурак.

- Дураки, что не пошли ночевать, значит не хочет пользоваться моей охотой. Но, сынок Ваня, спасибо, что пришел.

Отец свистнул по-богатырски, гаркнул по-молодецки.

- А ты что, отец, кричишь и свистишь?

- А вот у меня есть охота на лугах. Вот увидишь, как сюда прибежит богатырский конь-сивка. "Как мои слуги, слушайте моего сына Ваню, как меня",- говорит отец богатырским коням.

Сивка с разбега до колен в землю ушел, бежит, земля дрожит, а из ушей пламя идет.

- Вот, сынок, увидал, кака охота?

- Да, папаша, увидал.

- Ну, сынок, залазь в лево ухо к коню, а вылазь в право.

Ваня залез в лево ухо, вылез в право и сделался богатырем, приобрел все богатырские приемы. Ваня сам удивился - откуда что взялось.

- Ну, увидал, сыпок, кака у меня охота? Где бы что ни случилось, можешь таку требовать вперед.

Ваня залазит опять в право ухо и вылезает в лево, сделался простым человеком и никаких успехов нету. Коня отпустил Ваня на заливные луга к тем коням прогуляться.

- Ну, сынок, благодарю, что пришел. Если Василий не придет на другу ночь, то ты приходи и четверть вина принеси, хоть выпьем с тобой. А оттедово пойдешь, не жалей себя, проткни нос, пусть весь в крови будет, измарайся землей, пусть они страшатся, что это отец раздавил.

Ваня распростился с отцом. Отец залез в гроб, зарылся, а Ваня отправился домой. Ваня измарался кровью и стонет, что отец его раздавил.

Заходит ко кресне, а кросна торговала вином. Кресна перепугалась и спрашивает его.

- Что с тобой?

- Да ходил к отцу, отец меня и раздавил.

Кресна поверила.

Ваня приказал кресне принести полведра вина.

- Брат не пойдет, так придется самому опять идти.

Вот Ваня пошел домой. Едва переплетает ногами, охат, стонет, весь грязный, кровью залитый. Вошел в свою ограду домой - и страшно па него смотреть. Брат увидал и говорит матери:

- Иван пришел.

А Ваня будто залезти на крыльцо не может.

Максим с женой взяли его под руки и завели в комнату, а Ваня валится на них, как пемочный. Стали спрашивать его, а он говорит:

- Знал бы я, брат, тебе бы свой капитал отдал, но сам бы не пошел.

Подумал брат с женой - хорошо, что сам не пошел. Мать приносит теплой воды обмыть лицо и руки. Обмыли, крови не стало. Ваня лежит на диване и стонет:

- Весь издавлен и поесть нечего. Ведите бычка лет трех, жарьте и помянем отца.

Привели бычка, зарезали, жарят.

- Надо, мама, собрать ближайших соседей. А ты, Максим, неси вино, чтоб было что выпить и закусить.

Наделали кобылин, набросали плах, чтобы поместить гостей ограде. Это все устроили, все собрались, начали?

закусывать и выпивать, поминать тятеньку. Выпили, закусили. Народ стал расходиться по домам. Народа осталось мало. Скоро вечер, надо идти к отцу. Василий не хочет и отдает свою часть капитала Ване, чтобы опять он пошел к отцу.

Жена и говорит Василию:

- Да что, Васенька, пусть берет весь капитал, мы молодые, еще наживем.

Ваня приказал Василию, чтобы унести стегно мясо к кресне, чтобы на обратном пути покушать, а то, говорит, издавит так, до дому не дойдешь.

Ваня простился с братьями, с матерью и отправился на могилу.

- Ну, теперь,- говорит,- мне живому не быть.

Ваня зашел к кресне, взял вино и мясо и пошел на могилу.

Пришел на могилку, она начала раздаваться!

- Ты, Вася, пришел, сынок?

Молчок.

- Ты, Ваня?

- Я, папаша.

Отец вылез из могилы. Ваня палил отцу бокал, чтобы отец разговаривал веселее. Отец, когда подвыпил, крикнул по-богатырски, гаркнул по-молодецки.

- Явись, мой конь-кавурка!

Кавурка явился.

Отец стал просить Ваню залезти в лево ухо и вылезти в право, чтобы Ваня стал настоящим богатырем.

- Ну, видел, сынок, вторую охоту?

- Да, видел. Спасибо, отец, за твой труд и за твои подарки.

- Ну, любимая моя охота, как вы слушали меня, так слушайте и Ваню.

Ваня опять залез в право ухо и вылез в лево и сделался простым крестьянином.

Начинают допивать вино. Конь убежал на зеленые луга в разгулку к своим товарищам.

- Ну, спасибо, сынок, что опять пришел, все, видно, будет за тобой. Смотри, Ваня, в простом виде домой не. ходи, проткни себе ноздри, измарайся кровью и приходи домой, чтоб Василий со своей женой устрашился.

Ваня разбил себе морду, увалялся землей, добавил больше, что в первый раз.

Заходит к кресне, начал выпивать и закусывать.

- Ну, кресла, опять сегодня будем устраивать у тебя обед, поминать тятеньку будем, собери подруг, пусть все поминают тятеньку.

Приходит домой и не может на крыльцо войти. Подскакивает Василий с женой, подхватывают его под руки и заводят в комнату. Мать приносит воду, начинает его отмывать, а он хуже стонет и говорит:

- Напрасно нанялся за них. Ну, братья, ведите самого главного быка, жарьте, принесите десять бочонков вина да созовите ближающих соседей, опять будем тятьку поминать.

Всем на удивленье, что такое - десять бочонков вина и быка.

- Вот это поминки делает.

Жарят, парят быка, вина привезли. Максим и Василий отправились за вином и говорят целовальнику:

- Расчет будет завтра, это все брат Ваня орудует.

- Ну и Ваня, такой капитал имеет.

Начали выпивать и закусывать, до того напились, что на карачках ползают, вино подают всем и поровну. Народ пьет и гуляет. Ваня пригласил и целовальника.

День гуляют, дело подходит к вечеру. Ваня при публике наймывает братьев идти к отцу ночевать, братья не соглашаются идти и капиталу им всего не надо. Выпивка идет у Вани и у кресны, везде песенки напевают. Подходит ночь. Братья не наймываются.

Ваня отправился по своим делам, а народ остался вино пить.

Вайя заходит ко кресне, выпил с ней па пару и отправился к отцу. Взял полведра вина и мяса. Это его последняя ночь.

Отец спрашивает:

- Ты, Ваня, сынок?

- Я, тятенька.

Могила раздвоилась надвое, вылазит отец. Начинают выпивать, одну посуду выпили; отец свистнул по-богатырски, гаркнул по-молодецки - видят, воронко бежит, земля дрожит, из ушей пламя горит. Конь прибегает, до колен в землю входит.

Опять отец говорит:

- Залазь в лево ухо, вылазь в право.

Ваня оказался мощным корпусным богатырем.

- Вот узнал, Ваня, какие такие успехи и кака охота?

- Да, тятенька, узнал, спасибо за заботу п подарки. Залез Ваня в право ухо, вылез в лево и сделался простым крестьянином.

- Ну, сынок, мы с тобой последнее время. Когда прогуляешься через недельку, возьми заднюю ось и воткни в могилу против моего сердца, меня больше не увидишь, а в ноги запусти осиновый кол.

Ваня распростился с отцом и отправился домой. Заходит к кресие, разбил себе нос и морду, еще шибче тех разов. Кресна испугалась.

- Седня ты разбитый всех шибчее.

- Это последний раз, больше с папашей не видаться.

Приходит домой едва тепленький, чуть-чуть шагает.

Мать увидала, испугалась - едва сыночек ползет.

Мать вынесла теплой воды, омывает грязь и кровь.

Опять приказал устроить поминки тятеньке, пьют гуляют, песенки напевают.

Ваня заимел громадный капитал, больше всех в деревне, никто до его не касается.

Ваня пьет вино изо всего ведра и сразу от стегна мясо ест. Братьям на удивленье - во что в него лезет.

Когда отгуляли, обыкновенно двое суток, все разъехались. Ваня отдыхает, сам пьет по полведерку в сутки и никого не приглашает.

Вдруг толпа народу, по селению бумагу прилипают. На бумагах написано, чтобы все старые и малые съезжались на площадь к царю-императору. У государя случилось насчастье - каждые сутки увозят шестиглавому змею по человеку к морю и съедают.

Эти бумаги были взамен афиш - не найдется ли погубить этого змея. Змея надо убить, чтобы он не похитил государеву дочку Марфу-королевну.

Назавтра нужно ехать к государю на площадь, чтоб отстоять дочь Марфу-королевну.

Просят эти братья, Василий и Максим, с женами ехать к государю па ваниных копях. Он подумал:

- Запрягайте, каких знаете. Только оставьте мне пегашку.

Как раз завтра ехать, приезжает к Василию и Максиму тесть. У них было настряпано сдобины масса, уставили весь стол, хотят угостить. Пригласили Ваню. Вина Ваня приставил, хоть заливайся. Подают стаканьями гостям, я Ваня пьет ковшом. Что на стол было поставлено, Ваня замел подчистую. Братья ничего не говорят Ване, а снохи стали ему говорить, что поставлено гостям, а он подчистую все съел.

Гости третью часть не получили из этого печенья. Ваня все съел. Гости уезжают к государю. А братья стали собираться.

Братья уехали. Ваня берет отцовское черкасское седло седлает пегашку и хочет тоже ехать. Поехал следом за братьями, а братья не сощитывают, что он там будет. Приезжают на площадь, становятся в несколько ширинок.

Ваня добегает до черемухового куста, оставляет пегашку, а дальше бежит пешком. Становится на левый фланг ширинки.

Государь-император пошел но ширинкам с посторонними генералами. Допрашивает:

- Граждане, кто не найдется ли постоять за Марфу-королевну, настает очередь вести ее на съедение.

Выходит из ширинки цыган и говорит:

- Я, ваше величество, пойду за вашу дочь, стоять буду за нее горой. Поединок будет мой, я его, братец, с первого раза задавлю.

Доходит до левого фланга, выходит вперед Иван купеческий сын:

- И я могу постоять.

Проходит все ряды, больше никто не находится, только двое.

- Кто желает - ночуйте здесь, а кто хочет - поезжайте.

Народ разъехался. Садится Ваня на пегашку, приезжает домой. Мать спрашивает его:

- Где был, сынок?

- Да так, разгуляться ходил.

Приезжают братья. Спрашивает Иван их:

- Что там хорошего?

- Да что, братец, завтра Марфу-королевну повезут к морю шестиглавому змею. Вышел цыган, да с левого фланга кто-то, не знаем, далеко был от нас. И вот отложили до завтрашнего дня. Давай нам, брат, коней.

- А вот каки на вас глядят, запрягайте.

Отправились браться на змея, не спали всю ночь, то восстанет Максим, то Василий, а брата Ивана не знают. Братья уехали.

"Заседлал Ваня пегашку и отправился к черемуховому кусту. "Вот вам, вороны, от тятеньки поминок". А сам свистнул по-богатырски, гаркнул по-молодецки, сивка бежит, земля дрожит, а из ушей пламя валит. Прибежал сивка, до полуколец в землю вошел.

Залез Ваня в лево ухо и вылез в право, сделался богатырем.

Конь отвечает:

- Ну, молодой хозяин, не жалей меня, тычь шпорами под бока.

Сел Ваня и давай тыкать под бока, конь пустился, как стрела. Народ был на площади, он пролетел выше народа, как стрела, на богатырском коне. Подъезжает к государю и спрашивает:

- Где дочь?

- Дочь увезли.

- А восставатели где?

- Цыган с ней уехал.

Всем на удивленье, откеда взялся такой богатырь.

Пустился Ваня, как стрела, к морю. Приезжает к морю, к той избе, где Марфа-королевна.

- Здравствуй, Марфа-королевна.

- Здравствуй, всемогучий богатырь.

Марфа-королевна переменилась с лица, побледнела, испугалась - никогда не видывала такого богатыря.

Встала она и уливатся слезами.

Иван-богатырь обратился к ней и спрашивает:

- Что призадумалась, пригорюнилась?

- Как мне не печалиться, как мне не горюниться, живу последние минуты, привезли на съедение.

- Не печальтесь, не горюйте, нате папироску, позабавьтесь.

Только папироску передал, вдруг взволновалось море, отряхивается шестиглавый змей.

- Ох, сильно могучий богатырь, приехал ты мириться или биться?

Богатырь отвечает:

- Не на то поехал мириться, а ехал биться. Ну, идолище,- говорит Иван-богатырь,- выдувай себе гумно на двадцать пять верст.

Змею было делать нечего, выдул на двадцать пять верст гумно для пробега.

Подает Иван-богатырь богатырский свисток.

Змей, когда убежал раздувать гумно, богатырь видит сидит на сосне цыган, еле тепленький, испугался свистка богатырского.

Разбежался Иван-богатырь, стукнул мечом змея, сразу снял пять голов, а шесту конь измял: туловище и все остальное.

Приезжает Иван к Марфе-королевне и говорит!

- Вы теперь свободны, зря плакали и горевали.

Сам свистнул коня и уехал. Иван пустился, как стрела.

Цыган полумертвый слез с сосны и притаился, лежит, потом подходит к Марфе-королевне и говорит:

- Скажите всем, что я спас, а то мой меч - ваша голова с плеч.

Марфа-королевна сказала:

- Ладно.

Цыган приказал ей взять из-под правой ноги землю, сжевать и проглотить, чтобы увериться в ее клятве. Пошел цыган с Марфой-королевной домой.

Богатырь мимо царя пролетел и сказал:

- Дочь спасена.

Цыган пришел с Марфой-королевной домой, им устроили пир.

Цыгану дали дом.

Вся публика думала, что отстоял цыган, а богатыря не знают - чей, откуда.

Ваня подъезжал к черемуховому кусту, залез в правое ухо, вылез в лево, сделался опять простым крестьянином. Коня отпустил в чистое поле, широко раздолье.

Ваня садится на своего пегашку и поехал домой.

Приезжают братья.

- Что, братья, новенького?- спрашивает Ваня.

- Да, что, цыган небольшого роста восстоял за королевну. Но богатыря мы видели такого, что бел-свет не знает, да конь-то какой!

Ваня отвечает:

- Да не я ли, братья, был там?

- Да куда ты, у тебя такого коня нет.

Братья не поверили.

Через двое суток опять государь собирает всех - девятиглавый змей хочет увести Марфу-королевну.

Ваня в это время не унывает, а вино попивает и соседей винцом поит.

Двое суток прошли.

Опять братья коней просят у брата. Ваня стал проситься вместе ехать. Но те его не брали.

- Куда ты! Сиди дома, ешь да пей. Ваня следом за ними оседлал пегашку, доехал до этого куста. Приезжает к кусту и говорит:

- Вот вам, сороки-вороны, в поминок от тятеньки. Вот конь никого не подпускает.

Опять свистнул по-богатырски, гаркнул по-молодецки - прибежал кавурка.

Стал Ваня опять богатырем со всеми богатырскими приемами. Конь отвечает:

- Садись, хозяин, тычь меня, не жалей меня.

- Ах, мой дорогой конь, если догонишь братьев, я им дам небольшой нагоняй, тебе сдержу повода.

Догоняет братьев, сдержал повода и нагайкой давай братьев по разу, жен по два и приговаривает:

- Вот вам, со стола чисто!

Пусть они сдогадываются.

Нагайка хватила через одежу до голого тела.

Пустился, как стрела, ткнул под бока и дальше полетел.

Братья так и не узнали, кто он такой.

Ваня выше народа пролетел, как стрела, подлетел к царю и спрашивает:

- Свезли Марфу-королевну?

- Да, увезли.

Помчался Иван-богатырь к морю, как стрела. Подлетает к избе Марфы-королевны. Подошел, поздоровался.

Марфа-королевна уливается слезами.

- О чем плачете, Марфа-королевна?

- Да как мне не плакать, привезена на съедение девятиглавому змею.

Дает ей папироску.

- Не горюй и не печалься.

Вдруг море заволновалось, девятиглавый змей вышел, отряхнулся и говорит:

- Я рассчитывал одну овечку, а тут много.

А цыган опять сидит на сосне, еле живой.

- Что, сильно-могучий богатырь, приехал мириться или драться?

Иван отвечает:

- Ехал не мириться, а биться.

Змей говорит:

- У меня был только один противник, это первой гильдии купец.

Иван отвечает:

- Я его сын, отцовского благословения. Ну, идолище проклятое, выдувай себе гумно на пятьдесят верст длиной.

Иван-богатырь подал богатырский сигнал на разъездную драться.

Разъехались. Иван вскочил, отрубил сразу шесть голов, конь придавил их и растоптал, не дать приростить опять. Остальные головы додавил. Марфа-королевна стоит уливается слезами. Подошел к ней Иван, говорит:

- Вы свободны. Но пришлось змею закусить.

Распростился Иван, ткнул шпорами под бока и пустился, как стрела.

Подъехал к царю и объявил:

- Марфа-королевна спасена.

Цыган опять пригрозил Марфе-королевне.

Пошли к государю. Приходит с ней, дочь говорит:

- Цыган спас меня.

Публика благодарит. Л Иван уж дома полеживает.

Братья приезжают домой, говорят:

- Марфа-королевна спасена. А богатыря видели лучше, чем тот.

- Не я ли, братья, был там?

- Да нет, мы таких коней на видали и не видать.

- А кто вас нагайкой хлестал?

Братья тогда опешили и сдогадались, что отец ему передал коней.

Ваня пьет винцо и песенки попевает.

Радуется Ваня, что коней таких достал.

Через трое суток опять явился двеиадцатиголовый змей, хочет съесть Марфу-королевну.

Опять Ваня спасает ее, по двенадцатиголовый змей повредил ему руку.

Зашел Ваня-богатырь к Марфе-королевне забинтовать руку. Вынимает именной платок и перевязывает ему руку. У него слетела фуражка; когда она ее подняла, то приложила своим именным перстнем на фуражке свою печать.

Сел на коня, ткнул под бока и пустился, как стрела.

Уехал Иван-богатырь домой.

Через два дня все собрались на царскую площадь. Иван опять па левом фланге, а цыган на правом.

Государь доходит до Ивана и видит, что у Ивана на фуражке клеймо Марфы-королевны.

Вот публика закричала:

- Марфа-королевна, кто твой спаситель?

- Именной платок и печать моего перстня.

Ваня собрал всех своих коней и доказал, что он богатырь.

Царь отдал Ивану-богатырю царство свое и дочь замуж.

Стал Иван купеческий сын жить да поживать и добра наживать, а братья стали завидовать, как живет их брат.