Насреддин Афанди узбекский (Узбекские сказки и анекдоты)

Чудо

В присутствии повелителя мира Тимура зашел спор о пророках и чудесах. "Такие чудеса, какие творили пророки, - сказал в запальчивости Афанди, - каждый смертный может совершать". - "Ну а ты тоже можешь сотворить чудо?" - спросил первый визир Тимура. "Могу". - "И воскресить мертвого можешь?" - "Да". - "Великий эмир, прикажи этому болтуну совершить чудо". - "Дай мне, Тимур, свой меч", - попросил Афанди.

Когда Тимур вынул из ножен свой меч и вручил Афанди, тот воскликнул: "Ваше всемогущество, прикажи твоему визиру встать на колени". - "Что ты хочешь делать?" - "Я отрублю этому болтуну голову. Мы малость отдохнем от его разговоров, а потом приставлю ему ее, и он оживет. И ты убедишься, что я был прав".

Тимур обратился тогда к визиру: "Что ты скажешь?" - "О великий Тимур, я хотел только испытать этого человека. Теперь я убедился, что он действительно умеет творить чудеса. Стоит ли проверять его?" Счастье визира, что Тимур ценил его как помощника и не разрешил Афанди сотворить па этот раз чуда (65, стр. 115).

Кто станет молиться

Повелитель мира приказал четвертовать своего казначея за растрату и назначил на его место Афанди. Прошло некоторое время, и Тимуру доложили: "Этот новый казначей, пусть сгорит его отец в могиле, раздает из твоей казны деньги направо и налево". Разгневанный повелитель мира призвал к подножию трона Афанди и спросил: "Ты что же, хочешь попасть на плаху по примеру своего предшественника? Кому ты раздаешь мои деньги?"

Афанди поклонился и ответил: "Ваше величество, я раздаю деньги беднякам, вдовам и сиротам ради вашего благополучия и благоденствия". - "Какое там благополучие и благоденствие? Ты разоряешь меня. Скоро загонишь меня в могилу". - Вы не правы, ваше могущество. Каждого, кому я даю деньги, я предупреждаю, что он обязан вернуть полученную сумму после смерти великого Тимура. И конечно, все, получившие хоть один золотой, в своих молитвах просят Аллаха даровать вам, ваше величество, долгих лет здоровья и жизни. И клянусь, надо раздавать денег побольше, иначе кто же станет молиться за тебя, тирана и деспота".

Пожал плечами Тимур, но оставил своего казначея в покое (65, стр. 125),

Именем повелителя

Афанди пришел ко дворцу Тимура и, когда повелитель мира прогуливался по стене, показал ему издали курицу. Тимур заинтересовался странным поведением мудреца и приказал позвать его к себе. "Что ты мне показываешь какую-то курицу?" - спросил Тимур. "Повелитель, я играл в кости, поставил на твое имя и выиграл эту курицу. Я подумал, что можно сварить хорошую похлебку, и принес курицу тебе в дар", Тимуру понравился подарок Афанди, и он поблагодарил его.

Спустя неделю Тимур увидел со стены, что Афанди ходит взад и вперед, водя за собой жирного барана. "Позвать Афанди ко мне". Афанди явился: "Повелитель, позволь преподнести тебе этого барашка". - "Ты что, тоже моим именем выиграл?" - "Да, мой повелитель, твое имя приносит счастье. Из барана получится бесподобный кабоб!" Тимур приказал отправить барана на кухню.

В третий раз Афанди пришел с двумя игроками. "В чем дело?" - спросил Тимур. "Увы, ваше величество, я играл с этими людьми и сделал опять ставку от твоего имени. Счастье изменило мне, и я проиграл пятьсот золотых. Не знаю, что и делать. Денег у меня нет, а они требуют с меня".

Тимур рассмеялся и приказал выдать хитрецу Афанди пятьсот монет, но предупредил: "Больше от моего имени играть не смей" (65, стр. 223).

Слово "мир"

Народ Мавераннахра изнывал от военных поборов, вызванных непрерывными войнами. Поля зарастали камышом и сорными травами. В стране стоял ропот и стон. Но Тимур готовил новые и новые походы. Он запретил под страхом жестокой казни даже произносить в государстве слово "мир". Многие неосторожные лишились жизни за ослушание.

Однажды Афанди после длительной отлучки зашел во дворец. Обрадовавшись при виде мудреца, Тимур приветствовал его: "Мир с тобой!" К всеобщему удивлению, Афанди. даже не поздоровавшись, завопил: "Палача сюда!"

Немедленно явился палач с "мечом справедливости" в руках. "Зачем тебе понадобился палач, Афанди?" - с недоумением спросил Тимур. "Прикажи отрубить себе голову. Ты нарушил запрет произносить слово "мир"".

Говорят, Тимур отменил свое жестокое распоряжение (65, стр. 114).

Все хорошо

Усталый, голодный Афанди шел по дороге. Видит: помещик из их селения Дагбид стреножил своего коня, а сам уселся в тени карагача и плотно закусывает. Надеясь, что богач пригласит его разделить трапезу, Афанди поздоровался и присел рядом. "А ты давно из Дагбида?" - спросил помещик. "Иду оттуда". - "Ну, какие там новости?" - "Да все хорошо. Видел твою гончую". - "Здорова?" - "Да, сын твой собирался пойти с ней на охоту". - "А сына моего видел?" - "Да. Он разговаривал у ворот с твоей почтенной супругой" - "А супруга?" - "Она доила твою белую верблюдицу".- "Прекрасно, значит, и верблюдица в порядке". - "Конечно, конечно. Подоив ее, твоя супруга повела ее во двор твоей богатой, благоустроенной усадьбы". - "Обрадовал ты меня, Афанди", - сказал помещик, уложил припасы в хурджун и начал собираться в путь. Показав на оставшиеся кости и объедки, богач сказал: "А это тебе за хорошие новости".

Афанди рассердился: "Будь твоя гончая жива, ты бы ей не бросил этих объедков!" - "Что случилось с моей гончей?" - испуганно закричал помещик. "Подохла. Обожралась мяса твоей белой верблюдицы". - "Дод!-закричал помещик. - Ты же говорил, что видел, как верблюдицу доила жена". - "Твою белую верблюдицу зарезали на поминках по твоей жене". - "О Аллах, любимая супруга! А отчего погас факел ее жизни?" - "Она умерла, горюя по твоему сыну". - "Караул! И сын мой скончался, но что случилось?" - "Ружье выстрелило само собой, и сын твой... Ай-ай-ай!"

Помещик вскочил на коня и уехал, забыв про свой хурджун. А Афанди расстелил платок, достал мясо и прочие припасы и плотно пообедал (65, стр. 32).

"Ах" и "Ох"

Пришлось Афанди по приезде в Багдад искать работу. Но долго ничего подходящего не находилось. Кто-то сказал ему: "Есть здесь один богатый скряга. Место слуги у него как раз свободно. Только имей в виду, он держит слугу до тех пор, пока тот не потребует заработанное жалованье. Тут скряга дает невыполнимое поручение и выгоняет слугу в три шеи". У Афанди вышли все деньги, и ему не оставалось ничего, как пойти и наняться к скряге.

Работал Афанди не за страх, а за совесть полгода и наконец решился попросить заработанные деньги. "Я расплачусь с тобой сегодня же при условии, если ты выполнишь мое последнее поручение. Выполнишь - деньги твои, не выполнишь - пеняй на себя". - "А что надо сделать?" - спросил Афанди. "Пойдешь на базар и купишь "Ах" и "Ох"". Ничего не поделаешь - пошел Афанди на базар, поймал скорпиона и фалангу, посадил в кошелек и вернулся домой.

Потирая руки и хихикая, скряга спросил: "Ну, где же покупка?" - "Здесь", - сказал Афанди и отдал кошелек. Хозяин засунул руку в кошелек, скорпион ужалил его. "Ох", - завопил от боли скряга. "А еще там в кошельке есть и "Ах"" - сказал Афанди и вытребовал от скряги свои деньги (65, стр. 34).

Превращения осла

Привязав своего осла к дереву возле мечети, имам пошел на молитву. Проходивший мимо Афанди с друзьями-джигитами задумал украсть осла.

Вот Афанди встал на четвереньки, на него положили попону и седло, а осла увели.

Вышел после намаза из мечети имам, видит: осла нет, а вместо него стоит под седлом Афанди. "Кто ты таков? - спросил пораженный имам. - Человек ты или оборотень?" - "В ту минуту, когда вы входили в мечеть, я был ослом. Пока вы молились, я стал человеком", - ответил Афанди. "Как же это могло случиться?" - удивился имам. "Когда-то я был человеком, - ответил Афанди, - но отец проклял меня, и я превратился в осла". - "Расскажи-ка толком!" - "Ну чего не бывает в молодости! - начал Афанди. - Вечно я пьянствовал и грубо поносил отца и родных. Воздел отец руки к небу и взмолился: "О Аллах! Преврати моего непутевого сына в осла!" Утром следующего дня просыпаюсь и вижу себя ослом. В тот же день отец вывел меня на базар, и вы купили меня. С тех пор я служу вам, и, когда вы нещадно колотите меня, я каюсь и молю Аллаха простить мне мои прегрешения". - "То-то я часто видел слезы на твоих глазах..." - "Ну да! Наверное, Аллах внял моим мольбам, и вот он снова вернул мне мой прежний облик".

Тронутый печальной историей, имам сказал: "Я отпускаю тебя. Спасибо тебе за службу, да и ты не поминай меня плохо!" - "Нет, я не в обиде на вас, - ответил Афанди. - Велика моя радость, что я снова человеком стал".

Имам снял с Афанди седло и попону, отвязал его и отпустил, сказав ему на прощание: "Смотри, не вздумай оскорбить отца. О пьянстве и забудь!" - "Конечно, конечно! Теперь-то я поумнел!" - ответил Афанди и пошел себе по своим делам.

В базарный день имам отправился на рынок и вдруг увидел своего осла.

"Ах ты непутевый! Видно, опять ты напился пьян и оскорбил отца! - воскликнул имам. - Нет у тебя совести! Не стану я покупать тебя!" (65, стр. 12),

Жажда. мести

Своими насмешками Насреддин Афанди до того изводил имама приходской мечети, что тот загорелся жаждой месги и подговорил нескольких забияк отколотить Афанди. Однажды они подстерегли Афанди в пустынном месте и давай бить его, но он вырвался из их рук и побежал так быстро, что намного опередил преследователей.

Прибежал Афанди на свою улицу и встретил того самого имама. "Что с вами, Афанди? - лицемерно спросил имам.- Почему вы так бежите, словно за вами гонится легион злых джиннов?" - "И не говорите, ваше преподобие, - ответил, задыхаясь от быстрого бега, Афанди. - Собрались все жители нашего квартала и требуют, чтобы я стал казием. Я отказался и ушел, а они никак не хотят отстать".

Имам сразу же заволновался: он давно мечтал о высокой должности казия. "Эх, и глупец же вы. Я бы без лишних слов согласился, будь я на вашем месте!.." - "Тогда встаньте на мое место". - "А как же это сделать?" - "Ваше преподобие. Вот вам мой халат и моя чалма. Скорее наденьте их и стойте здесь. Подбегут к вам люди, но вы молчите. Поднимут они вас на белой кошме. Если даже потом и узнают, что обманулись, но изменить уже ничего не смогут. Раз подняли вас, то уже все кончено!"

Сказал так Афанди и ушел. Набежали преследователи и, увидев имама в одежде Афанди, крепко отколотили его (65, стр. 73).

Бездельник

В махалле, где жил Афанди, один бездельник и задира никому не давал покоя. Он приставал ко всем и даже избивал ни в чем не повинных людей. Однажды он швырнул камнем в Афанди и разбил ему голову. Мудрец не стал поднимать крика и звать на помощь, а, подозвав бездельника, дал ему одну таньгу. "Почему ты дал мне таньгу? Ты смеешься надо мной". - "Нет, - отвечал мудрец, - я только пожалел тебя". - "Почему?" - удивился бездельник. "Столько ты потратил усилий, чтобы бросить камень в такого бедняка, как я, который и смог тебе дать какую-то таньгу. Вот бросил бы ты камнем в богача или вельможу, и тот, чтобы откупиться от твоей назойливости, наверно, не пожалел бы червонца". Бездельник тут же запустил булыжником в проезжавшего па дорогом коне старейшину местного базара. Бездельника немедленно схватили и всыпали ему сто плетей (65, стр. 215).

Мешки

Когда Насреддин Афанди служил казием в Багдаде, к нему явились два араба, Селим и Касем, и начали жаловаться друг на друга. Оказывается, они купили где-то на юге финики и сложили свою покупку в дорогие ковровые мешки. Возвращаясь в Багдад, они питались этими финиками. Но вместо того чтобы есть свои, Селим по ночам таскал финики из мешка Касема, а Касем - из мешка Селима.

Прибыв в Багдад, они обнаружили, что их мешки пусты. Афанди решил: "Касем брал из мешка Селима. Пусть Селим отдаст свой мешок Касему и заберет в возмещение убытков его мешок себе". Селим и Касем так и поступили. "А теперь, - продолжал Афанди, - в возмещение судебных издержек предлагаю отдать мешки мне".

Касем и Селим удалились без фиников и без мешков (65, стр. 104).

Скупые прихожане

Насреддина Афанди за острый язык сослали имамом в глухой кишлак. Прихожане не отличались щедростью, и все их дары состояли обычно из тыквы и репы. Надоело Афанди питаться тыквой и репой, и вот однажды, читая после вечернего намаза проповедь, он, между прочим, сказал: "Правоверные никогда не должны забывать, что их судьба на том свете целиком зависит от того, как они на этом свете относятся к своему настоятелю мечети. Скажу вам по секрету, что отныне составление списков правоверных, кому положено идти в рай, а кому - в ад, поручено нам, имамам".

С тех пор в доме Афанди не переводились и баранина, и сливочное масло, и сдобные лепешки, и сметана (65, стр.78).

Проповедь

Однажды, поднявшись на минбар, Афанди обратился к молящимся с вопросом: "Знаете ли вы, о чем я нынче собираюсь читать проповедь?" - "Нет, не знаем!" - ответили прихожане. "Ну, тогда мне с вами не о чем и толковать!" - заявил Афанди.

Прихожанам хотелось послушать Афанди, и, когда в следующую пятницу он спросил их: "Знаете ли вы, о чем я хочу говорить в проповеди?" - они хором ответили: "Знаем, знаем'"-"Ну, если знаете, зачем я буду говорить об этом",- сказал Афанди.

В следующую пятницу Афанди опять спросил с высоты минбара: "Знаете ли вы, о чем я собираюсь сказать вам?" Тогда прихожане решили перехитрить Афанди, и половина верующих ответила: "Знаем!" - а другая половина: "Нет, не знаем!" - "Очень хорошо, - обрадовался Афанди и добавил: - Пусть те, кто знает, расскажут тем, кто не знает!" (65, стр. 81).

Для чего Афанди рыл яму?

Увидев, как Насреддин Афанди роет у себя в саду большую яму, сосед спросил его: "Для чего вам такая большая яма?" - "Хочу ссыпать в эту яму землю, что осталась от постройки дома, а то она занимает половину двора".- "А куда же вы денете ту землю, что сейчас выкапываете?" - спросил сосед. "Ну а для нее выроем другую яму",- заявил Афанди (65, стр. 276).

Афанди занимается торговлей

Надоело Насреддину Афанди слушать упреки своих друзей о том, что время свое он проводит в праздности, и решил взяться за ум. Долго он думал, чем бы заняться, и придумал: купил на базаре за одну таньгу девять яиц, а на другом базаре стал продавать их за одну таньгу десяток.

"Что же вы, Афанди, торгуете себе в убыток?" - спросили его. - "Не все ли равно, прибыль или убыток? Лишь бы все видели, что я делом занят!" - ответил Афанди (65, стр. 20).