19. ГИБЕЛЬ СЫНА ЛЕНГКОНГА

Прошло четырнадцать лет.

Жена Ленгконга-Вуайя, теперь уже почти тридцатилетняя женщина, по-прежнему славилась своей красотой. Лишь на лбу у нее появились тоненькие морщинки. Все время проводила она вместе со своим сыном, который стал уже таким большим, что скорее походил да ее младшего брата.

Юный Ленгконг был еще совсем молод, но уже считался Первым Военачальником страны; перед его силой не мог устоять ни один из воинов. Народ полюбил юношу за его честность, веселый нрав и простоту в обращении с людьми. Как и его отец, молодой Ленгконг всегда был готов помочь тому, кто в этом нуждался: от матери он. унаследовал доброе, отзывчивое сердце.

Юноша был очень красив. Голову его украшали длинные, до плеч, вьющиеся волосы. У него были большие лучистые глаза, окаймленные тонкими дугами темных бровей, нежный рот, и над верхней губой уже пробивались маленькие усики. Высокий, стройный и сильный, он вызывал в сердцах людей такое восхищение, что всем, кто смотрел на него, казалось, будто перед ними не потомок обыкновенных людей, а дитя богов.

Молодой Ленгконг очень любил свою мать. Как приятно и радостно было видеть их вместе, веселых и счастливых! Когда мать обнимала сына, он легко поднимал ее своими сильными, крепкими руками и бережно кружил. И со стороны казалось, что это двое влюбленных — жених и невеста или даже муж и жена, особенно когда мать, положив голову юноши к себе на колени, целовала и гладила ее, ласкала его мягкие, волнистые кудри...

А Ленгконг-Вуайя все еще был у себя на родине. Все эти долгие годы, годы разлуки со своей любимой женой, посвятил он одной цели — объединить земли страны и добиться мира и дружбы между всеми населяющими ее мелкими племенами.

И когда наконец эта великая и благородная цель была достигнута, сразу же вспомнил он о жене и ребенке, и страстное желание поскорее увидеть их охватило его душу. Он быстро приготовил себе еду на дорогу, взял оружие и ранним утром, когда весь поселок еще спал крепким сном, отправился в путь. Однако свою походную одежду он не надел, а нес ее в руках, потому что вокруг Уже не было врагов и некого было бояться.

И в тот же самый день вместе с вали и несколькими Друзьями молодыми воинами пошел в лес на охоту его сын.

Охота длилась до самого вечера... Уже поднялась луна. Круглая, огромная и очень светлая, она озарила небосклон ярким трепетным светом. Но что это?.. Поплыли по небу темные тучи, а навстречу им — светлые облака... Они столкнулись, перемешались и вдруг окрасились в багровый цвет! Зрелище это было красивое и в то же время зловещее, оно словно предвещало какое-то ужасное несчастье.

С удивлением смотрела на небо жена Ленгконга-Вуайя. Сердце ее тревожно застучало, охваченное непонятным волнением. Да, красивы лучи сверкающей полной луны, но почему облака стали такими красными, будто обагрила их чья-то молодая, горячая кровь? Что это может означать?.. Подумала она о своем сыне... потом о муже, которого не видела уже много-много лет. Где он сейчас, что с ним?..

Необычайный цвет облаков привлек внимание и Ленгконга-Вуайя. В душу его тоже закралось смутное предчувствие какой-то беды. Ему вдруг показалось, что где-то рядом притаились враги, выжидающие его приближения... Он быстро надел боевые доспехи, приготовил оружие и продолжал свой путь.

Достигнув густых зарослей, в которых обычно водятся Дикие кабаны, он остановился и осмотрелся кругом. Внезапно раздались громкие, возбужденные возгласы:

— Враг! Враг!

Ленгконг-Вуайя слегка вздрогнул от неожиданности, но быстро овладел собой, отбросил в сторону узелок с провизией, правой рукой обнажил свой меч, левой поднял Щит. Он был готов к бою.

В тот же миг из-за кустов выскочили несколько вооруженных воинов, и один из них, как молния, стремительно бросился на Ленгконга. Это произошло так быстро что тот, несмотря на яркий свет луны, не успел рассмотреть кто на него напал. Он заметил только, что противник его совсем еще юноша, но самый высокий и рослый из всех врагов...

Начался ожесточенный поединок.

Никогда еще в жизни своей не приходилось Ленгконгу-Вуайя встречаться с таким врагом! Этот Молодой Воин почти не уступал ему в силе и искусстве сражаться

Нельзя было без страха и в то же время без восхищения смотреть на эту беспощадную схватку двух богатырей. Словно жестокие духи, стремились они поразить друг друга, то и дело со звоном скрещивая свои мечи отражая и нанося удары, отскакивая назад и устремляясь вперед, но ни одному из них не удавалось ранить своего противника.

- Кто он? - думал Ленгконг-Вуайя. - Его приемы в сражении похожи на мои. И сам он похож на меня. Кто же это?

Скрещивались в воздухе мечи, и отлетали от них огненные искры, вызывая изумление и ужас у воинов которые обступили храбрецов и растерянно ждали, что же произойдет дальше. Разлетавшиеся во все стороны искры казались им злыми молниями, которые вот-вот снесут им головы, и тогда они испуганно вскрикивали и отступали подальше.

..Уже целый час бились два богатыря и все же никак не могли осилить один другого. Ленгконг-Вуайя весь покрылся потом но почувствовал, что и противник его начал уставать. Кто же из них одержит победу?

Отпрыгнув назад, Ленгконг-Вуайя неожиданно кинулся на врага, высоко подняв над головой свой меч, словно намереваясь нанести удар сверху вниз, но когда Молодой Воин подставил свои щит, он мгновенно опустил меч и с силой ударил воина по ногам. Зашатался отважный юноша и... рухнул на землю.

И когда Ленгконг хотел уже отрубить побежденному голову, луч луны осветил упавшего и на руке его что-то сверкнуло. Содрогнулся всем телом Ленгконг-Вуайя, кровь застыла в его жилах, и он быстро нагнулся, чтобы получше рассмотреть блестящий предмет.

Но в этот момент на него напали другие воины во главе с вали. С гневом выпрямившись, Ленгконг стал яростно осыпать врагов тяжелыми ударами своего длинного меча, и вскоре всем им пришлось спасаться бегством.

А Ленгконг-Вуайя вернулся к тому месту, где лежал сраженный им Молодой Воин, стал на колени, наклонился к нему... и вдруг тишину леса прорезал душераздирающий крик ужаса и отчаяния: на руке у юноши был браслет, тот самый браслет, который Ленгконг когда-то оставил своей жене! И понял Ленгконг, что перед ним лежал, обливаясь кровью, не кто иной, как его сын...

— О мальчик мой, сын мой! — застонал Ленгконг-Вуайя. — В чем же я провинился перед богами, за что так жестоко наказан? Я сам, сам убил тебя!..

Как только Молодой Воин услышал эти слова, прерываемые рыданиями, раскрыл он глаза и тихо, еле слышным голосом спросил:

— Кто ты?

— Твой отец. Я узнал тебя по этому браслету. Но почему же он надет на твою левую руку? О злой рок!..

— Мать моя... Значит... — Юноша говорил медленно, прерывисто, с большим трудом, все больше слабея от потери крови. — Значит, ты... мой отец... отец! Помогите!..

Быстро развязав свой узелок с провизией, Ленгконг-Вуайя достал бамбуковый сосуд, наполненный водой, и, поддерживая бессильно падавшую голову сына, напоил его.

— Теперь я, наконец, вижу моего отца, — прошептал умирающий. — Как искусно... мой отец... сражается!..

— О мальчик мой! Это я во всем виноват!.. Но ничего, ничего, я дам тебе лекарство...

— Напрасно, отец!.. Не надо. Поздно... Я умираю... Сжалось от страшного горя сердце Ленгконга, не смог он сдержать своих слез и опять зарыдал.

— Не плачь, отец!.. Скажи матери, что это моя вина, я первый напал на тебя... Наверное, рука всевышнего...

— Нет, сынок, это ошибка твоей матери. Она надела тебе браслет на левую руку, а надо было на правую, потому что ты мужчина... Тебя еще не было на свете, когда я оставил вас... О судьба!..

— Отец... Так угодно было богам... Прости мать, прости меня!.. Нет больше сил... Я умираю... Раны мои... уже не залечить...

Это были последние слова Молодого Воина. Тело его дернулось, он вытянулся и перестал дышать. А Ленгконг-Вуайя упал рядом с ним на колени и, обнимая тело своего мертвого сына, зарыдал горько и безутешно...

Когда он немного пришел в себя, первой его мыслью и желанием было — убить себя. И, схватив меч, он уже занес его над собой, чтобы пронзить свое сердце, но в этот момент на небе блеснула молния и раздались такие оглушительные раскаты грома, что, казалось, сейчас обрушится сама гора Келабат. Ленгконг-Вуайя вздрогнул и выронил меч из рук.

Выплыла из-за туч круглая сверкающая луна и опять озарила небо странным, зловещим багровым светом. Подул сильный ветер, разогнал плотные облака, зашумел, загудел между деревьями, раскачал их верхушки. От шума и свиста ветра казалось, будто в воздухе, громко перекликаясь между собой, носятся многочисленные духи и джины.

Ленгконг-Вуайя еще раз взглянул на тело своего сына, потом поднял его на руки и понес.

Он шел в поселок вантиан, и губы его были сжаты в суровом и горестном молчании.