18. КАК БЫЛ ПРИСТЫЖЕН ВАЛИ

— Да будет вечно благословенна и счастлива твоя жизнь, о госпожа наша! Да воздастся хвала той, чье правление так мудро и справедливо, и да исполнятся все ее желания! Слуга твой верный пришел сюда, чтобы выразить свое почтение и спросить госпожу о ее делах, принести слова любви и уважения всего народа к той, которая несравненна и...

— О спасибо тебе, спасибо! — улыбаясь, прервала жена Ленгконга-Вуайя приветствие старого вали.— О каких же важных делах пришел ты говорить со мной?

- Прости, госпожа, слугу своего... — в замешательстве ответил вали.— Я только хотел узнать...

— Почему вали не решается сказать мне о своем деле? Пусть он ничего не боится.

— Слуга твой... хочет спросить... об одном...

— Говори же, ты можешь смело довериться мне. Я помню, когда мой отец был жив, вали всегда приходил советоваться с ним о делах. Что же случилось сейчас?

Старик попытался улыбнуться, но не смог: он только смешно скривил рот и стал очень похож на обезьяну, когда она сердится. Потом он растерянно поскреб затылок, и все лицо его и даже уши покраснели от волнения и смущения, которые он испытывал перед этой красивой женщиной. И хотя она ласково улыбалась ему, вали казалось, что она уже угадала цель его прихода, но просто не подает виду.

— Слуга твой, — решился наконец вали, — хочет... хочет спросить, что случилось с нашим отважным и мудрым воином.

Жена Ленгконга-Вуайя на мгновение нахмурилась и с удивлением взглянула на вали, но тут же лицо ее вновь озарилось такой прекрасной улыбкой, что влюбленный старик задрожал от волнения.

— Мой муж еще в лесу, — ответила она. — Но почему ты спрашиваешь меня об этом?

— В лесу? В... в... каком лесу?

— Не знаю.

— Госпожа моя! У нас нет сейчас военачальника, и потому... я хотел бы стать им.

— Хотя мой сын еще не вырос, нашим Военачальником будет только он, потомок двух могучих и прославленных воинов — моего отца Вантиана и моего мужа Ленгконга-Вуайя, которого я очень люблю.

Когда вали услышал последние слова женщины, чувство зависти и ревности с необычайной силой вспыхнуло в его сердце, и от этого он побагровел еще больше. А жена Ленгконга добавила:

— Сын мой будет таким же сильным и добрым, таким же мудрым и искусным в магии, как и его отец.

— О да, госпожа моя, несравненна магическая сила Ленгконга-Вуайя, но... прости слугу твоего за то, что не осмеливается он сказать об одном... очень важном деле...

Чем дальше, тем все больше охватывало душу молодой женщины какое-то смутное беспокойство. Почему этот старик так странно ведет себя? Он как будто чем-то смущен или испуган! Что он задумал, зачем он пришел к ней?

— Не гневайся на меня, госпожа — продолжал между тем вали, — но я должен сообщить тебе, что муж твой, Ленгконг-Вуайя, как сказал звездочет... уже... явился...

— Ах! — воскликнула жена Ленгконга. — Какую радостную весть принес ты мне, вали!.. Но где же он? Почему он не пришел сюда?

— Нет, нет, госпожа не поняла меня, — испуганно забормотал старик и торопливо добавил: — Я не договорил... Он явился на небеса, к своим предкам. Он умер!..

— Что?!. Что ты сказал?.. Ум...

Но несчастная женщина не смогла договорить. Страшное известие поразило ее в самое сердце, кровь застыла у нее в жилах, и силы вдруг оставили ее. Ленгконг-Вуайя, которого она так любила, которого она так ждала все это время, умер!.. Она замертво рухнула на пол.

— На помощь! На помощь! — испуганно закричал старик. — Госпоже плохо!..

В доме поднялась суматоха. Сбежались слуги и принялись хлопотать вокруг бедной женщины. Бережно подняв, они перенесли ее в опочивальню, послали за лучшим в поселке лекарем, приготовили воду. Вскоре явился лекарь. Он смочил ей голову холодной водой, потер лоб, и через несколько минут женщина открыла глаза, но, придя в себя, сразу же разрыдалась, вспомнив, что сказал ей вали. Никто не мог утешить жену Ленгконга, она не хотела никого видеть и велела всем уйти. Как только несчастная осталась одна, крикнула она свою служанку и, когда та подошла к ее изголовью, сказала:

- Где мой сын? Приведи его скорее сюда! Мальчика привели к матери. Он весело смеялся, ничего не зная о постигшем их горе.

- Хэй, дитя мое, — со слезами в голосе произнесла мать, когда они остались в комнате вдвоем. — Теперь ты будешь один на всем свете. Мама твоя тоже умрет... Да, я не перенесу этого! О боги, чем я провинилась, за. что я так страдаю?.. Сын мой любимый, отец твой умер!..

Но глупый малыш, услышав эти слова матери, в ответ залился звонким смехом...

Крепко прижала бедная женщина к своей груди сына и стала целовать его. Видя ее непривычно печальное лицо, мальчик почувствовал что-то неладное и заплакал. А мать, сердце которой разрывалось от невыносимого горя и жалости к своему ребенку, зарыдала еще сильней...

А в это самое время вали рассказывал своему другу старейшине обо всем, что произошло. Рассказал и о том, как жена Ленгконга-Вуайя прогнала его из дому; теперь ему так стыдно, что он не осмелится больше пойти туда. Но все же он не оставил мысли жениться на прекрасной дочери Вантиана и просит созвать для этого Совет старейшин.

Выслушав рассказ вали, друг его рассмеялся, а потом спросил:

— Что ты сказал ей, от кого ты узнал о смерти ее мужа?

— Я сказал, что узнал об этом от... от нашего звездочета, — неуверенно ответил старик.

— Но ведь это ложь!

— Мы позовем его и прикажем, чтобы он подтвердил мои слова, если она спросит его об этом.

— Гм... Значит, он тоже должен солгать!.. И ты еще хочешь, чтобы я помог тебе в твоем грязном деле!

— Хэй, друг! — сердито закричал старый вали. — Как поворачивается твой язык говорить так со мной!..

— Тише, тише! — спокойно ответил тот. — Если бы я не помнил о нашей дружбе, я бы уже давно прогнал тебя отсюда. Если бы это был не ты, а другой человек, я приказал бы повесить его, потому что поступки твои подлы и нечестны. Кто дал тебе право обманывать нашу госпожу и оскорблять ее своим низким желанием? Ведь я говорил тебе, что если ты и правда любишь ее и хочешь ей понравиться, то должен действовать умно и осторожно. А ты сразу же солгал ей и теперь требуешь, чтобы и наш звездочет, и даже я тоже стали лжецами! Если народ узнает правду, он убьет тебя. А меня все назовут негодяем и скажут, что я хотел помочь тебе совершить такую подлость. Нет, я не хочу этого! Ты должен отказаться от своей затеи, иначе мне придется забыть о нашей дружбе.

И если народный сбор решит, что тебя нужно повесить, не жди от меня защиты.

Когда вали услышал такие слова и увидел негодование своего друга, он затрясся от страха и пробормотал:

— Если так, лучше я не стану этого делать.

— Чего?

— Собирать Совет старейшин. Теперь я понимаю, что не годится мне просить дочь Вантиана стать моей женой.

— Верно, друг мой, но все же над тобой нависла опасность. Ведь ты сказал нашей госпоже, что Ленгконг-Вуайя умер. Конечно, она захочет проверить это и спросит тебя, какой звездочет поведал тебе о смерти ее мужа. Что ты ей на это ответишь? Укажешь на нашего звездочета, чтобы очернить ни в чем не повинного человека?

— Как же мне быть? — растерянно спросил вали.

— Я дам тебе совет: лучше всего, если ты скажешь, что этот звездочет — ты сам, но что ты только недавно изучил эту науку и тебе показалось, будто звезды в самом деле предсказали смерть Ленгконга-Вуайя. Поэтому если ты и ошибся, никто тебя не осудит.

— И тогда меня не повесят?

— Нет! Ибо люди, которые не стали еще настоящими звездочетами, часто ошибаются в своих предсказаниях.

— Спасибо тебе, друг мой!..

Прошло две недели... Ранним утром жители поселка услышали громкие звуки гонга, доносившиеся со двора дома Вантиана. Это означало, что супруга Вождя желает обсудить со знатными представителями своего народа какое-то важное дело. Когда все военачальники и старейшины во главе с вали и его другом были в сборе, жена Ленгконга-Вуайя обратилась к ним с такими словами:

— Уважаемые и почтенные отцы народа, собравшиеся на этот Совет, прошу вас принять мой поклон и благодарность!

Она была очень красноречива, и все с восхищением слушали ее.

— Я хочу сказать вам о чувствах, надеждах и мыслях моих. Я хочу сказать о жизни нашего народа и народа Келабат, к которому принадлежит мой муж Ленгконг-Вуайя. Давно уже думали мы о том, почему между нами всегда была вражда, хотя на самом деле мы не два разных, а один-единый народ. И, как сладкий и приятный плод наших размышлений, созрело в нас желание — установить между нашими народами Мир и Дружбу.

Разве дружба эта не принесет нам спокойствия и безопасности? Разве не будет от этого жизнь народа нашего лучше и счастливее?

Таков совет богов, который вложили они в самое сердце мое и моего .мужа. И тогда он решил уединиться в лесу, чтобы просить благословения небес и предков своих в священном деле, которое мы задумали. Как семена посевов, если за ними заботливо ухаживают, дают хорошие всходы и богатый урожай, так и мы нашими усилиями должны взрастить могучее и пышное дерево Мира, потому что оно принесет нам чудесные плоды — богатство и счастье для всех людей, священную чистоту их сердец!

Ради этого отданы в жертву богам жизни моего отца и матери, ради этого готовы пожертвовать собой и я, и мой сын. Но если даже погибнет род Вантиана — муж мой, Ленгконг-Вуайя, останется жив! Да, он не погиб, не умер,— так говорит наш звездочет! Но он уже ушел из леса и находится сейчас у себя на родине, где будет до тех пор, пока добьется великой цели — примирения наших народов.

Знаете ли вы, что могущественное племя, которое называется племенем Мангиндано, готовится напасть на эти земли и захватить все владения потомков горы Келабат? Когда Ленгконг-Вуайя говорил со мной об этом, он сказал: «Мы должны объединиться, чтобы выросли наши силы, и все вместе мы сможем отбить нападение чужеземцев». Раньше люди Келабат считали своим врагом и наш народ, но теперь благодаря мужу моему они видят в нас своих друзей и братьев.

Поэтому я прошу и призываю вас помочь мне, чтобы общими силами посеяли мы в сердцах нашего народа благородные семена Мира и Любви к народу Келабат, народу Ленгконга-Вуайя, и эти семена принесут нам невиданные еще, прекрасные плоды!

Настанет день, и вернется к нам мой любимый муж. Он придет, когда на небе будет ярко сверкать, заливая все своим блестящим светом, полная, круглая луна. И надеюсь я, что он увидит, как уже выросло и расцвело пышным цветом посаженное нами деревцо Мира и Счастья.

И этим первым деревцом будет мое дитя, молодой Ленгконг, обученный разным наукам, полный добродетелей, сын обоих наших народов, которого мы вырастим все вместе...

Вали слушал речь жены Ленгконга-Вуайя, низко опустив голову от стыда, боясь встретиться с ней взглядом; из ее собственных уст услышал он, что муж ее жив и вернется сюда. Значит, она не поверила его предсказанию о гибели Ленгконга. Что же теперь будет?.. Он умоляюще посмотрел на своего друга старейшину. Тот понял его взгляд, быстро поднялся и сказал громким и торжественным голосом:

— Разреши сказать мне, госпожа! Как до сих пор был я верным твоим помощником во всех делах правления, так и теперь одобряю твою благородную цель и клянусь, что буду вместе с тобой добиваться ее достижения всеми силами ради мира и спокойствия нашей родины! И я призываю к этому всех моих друзей, которые собрались на этом Совете.

Старейшины и военачальники дружно закивали головами, и никто не стал больше говорить. Вали, который обычно был очень красноречив, на этот раз тоже молчал, словно ему рот зашили. Тогда сказала жена Ленгконга-Вуайя:

— Я вижу, вам всем понравились мои слова и вы согласны со мной. Спасибо! И знайте, что если мне придется ждать моего мужа даже до самой смерти, — я буду ждать его. Я говорю это для того, чтобы не надоедали мне напрасно неженатые мужчины. И никогда не изменю я своего слова, потому что любовь моя вечна!

Сказав так, она отпустила всех с миром.

Вали, которого она так умно и тонко пристыдила, был очень сконфужен. Мудрость этой женщины оказалась сильнее его...

А ведь сначала жена Ленгконга-Вуайя поверила словам старика. Но когда оправилась она от потрясения, подумала: откуда старик мог узнать о смерти ее мужа, какой звездочет сказал ему это? И почему он все время сму-Щался и краснел? Странным показалось ей поведение вали, и, позвав к себе самого лучшего, самого ученого звездочета, велела она ему выяснить все, что он может, о судьбе ее мужа.

Необычайна была радость молодой женщины, когда она услышала, что Ленгконг-Вуайя жив и не забыл о ней,

что он находится в своей стране и в его благородных делах сопутствует ему успех. Узнала она и об истинных целях старого вали и, чтобы проучить его, созвала Совет всех военачальников и старейшин. Что было потом, мы уже рассказали.

С тех пор вали всегда безропотно повиновался своей госпоже.