14. РОДИНА ЗОВЕТ

День за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем тщетно ожидали жители страны Келабат возвращения Ленг-конга-Вуайя. Одни из них решили, что он уже давно убит вантианами, другие думали, что враги схватили его и сделали своим рабом; нашлись и такие, кто утверждал, будто его утащил к себе в пещеру чудовищный великан или сожрали хищники, змей или крокодил, которых так много водится в море и на побережье, захваченном вантианами.

Лишь один человек не хотел поверить в гибель Молодого Воина — это был старейшина племени, которого люди знали также как мудрого звездочета и прорицателя. Но хотя уже многократно сбывались его предсказания, на этот раз потомки горы Келабат потеряли всякую надежду увидеть своего отважного Первого Воина в живых.

Он исчез бесследно, и сердца всех его друзей окутались скорбной печалью. Нескольким из них было велено искать его в самых различных местах, но все их поиски оказались напрасными.

Что касается тех четырех воиновг которые последними видели Ленгконга-Вуайя и благодаря его находчивости спаслись от преследования врагов, — они уверяли, что он был схвачен воинами Вантиана, так как убегал от них недостаточно быстро...

На самом же деле все обстояло иначе.

Ленгконг-Вуайя женился на дочери вождя вантиан, и они жили счастливо, ибо любовь их друг к другу была безгранична.

Однажды вечером, когда они сидели рядом, крепко обнявшись, дочь Вантиана спросила своего мужа:

— Любимый мой, веришь ли ты в сны?

— Почему ты спрашиваешь меня об этом? — отвечал тот с некоторым удивлением.

— Потому что становится тяжело на душе у твоей жены, когда вспоминает она сон, который снился ей прошлой ночью. Хочешь, я расскажу тебе его?

— Конечно, хочу, любовь моя. Но прежде чем слушать, любимый твой спросит, красивый ли это был сон?

— Да, но... красота его была страшной для меня, и с тех пор сердце мое не знает больше радости и покоя. Мне снились две звезды. Огромные и блестящие, они сражались друг с другом...

— О, мне все понятно! Моей любимой не стоило и рассказывать об этом. Если ты видишь во сне сражение — не ищи никакого другого смысла и поскорей забудь это... Разве не счастлива ты, выйдя за меня замуж? Разве не люблю я тебя больше всего на свете?

— О, и я тоже!.. Только... сон этот напомнил мне... Но если тебе не хочется слушать, лучше я сохраню его в своем сердце, — с печалью в голосе сказала молодая женщина, и глаза ее наполнились слезами.

Ленгконг-Вуайя о чем-то глубоко задумался... Неожиданно жена быстро спросила его:

— Ленгконг, но ты правда любишь меня? Вздрогнул Молодой Воин, даже привстал со своего места и, удивленно посмотрев на жену, сказал:

— Откуда появились у тебя такие мысли? Неужели хоть немножко изменилось мое отношение к тебе?

— Нет! Но сердце мое чувствует, Ленгконг-Вуайя, что ты собираешься покинуть свою жену, оставить ее в одиночестве и сделать несчастной...

— Ах, это только кажется тебе, — ответил Ленгконг, придвигаясь к ней ближе и ласково обнимая ее, — потому что ты веришь в сны. Прогони эти глупые предчувствия из своего сердца. Лучше пойдем ляжем, ведь уже скоро ночь. Когда ты отдохнешь, исчезнут все твои тревоги...

И молодые супруги направились в свою опочивальню, и вскоре оба заснули крепким сном.

Ленгконг-Вуайя и его жена любили друг друга, любили так сильно, что казались одним нераздельным существом, и так же были слиты воедино все их чувства, мысли и желания... А между тем время шло, дни неотвратимо сменялись ночами, и с такой же суровой неизбежностью течение жизни постоянно вызывало немалые изменения в земных делах мира и в сердцах многих людей. Так возникло и в сердце отважного сына народа Келабат чувство тоски по родным местам, где он был вскормлен, по родственникам и друзьям.

Чувство это неумолимо росло в нем изо дня в день. Сначала он пытался прогонять его, сдерживать, искать от него спасения в любовных наслаждениях со своей молодой женой, но ничто не помогало. И наконец настало время, когда Ленгконг-Вуайя почувствовал, что он уже не в силах больше бороться с овладевшим всем его существом страстным желанием скорее возвратиться в родные края. Больно было ему огорчать жену, но он все-таки рассказал ей все и попросил разрешения вернуться на некоторое время к себе на родину.

Как только услышала молодая женщина эту просьбу мужа, горько заплакала она. Ведь ей было страшно даже подумать о разлуке.

— О любимый! — сказала она. — Если ты так хочешь этого, то возьми с собой и свою жену!

— Нет, пока ты должна остаться здесь, любовь моя, — ответил Ленгконг-Вуайя, и голос его дрогнул от волнения, — потому что...

— Почему? — быстро спросила она, испуганно вскинув голову. — Потому что мой муж больше не любит меня? О, если ты не хочешь взять меня с собой, то лучше не уходи, останься здесь. Вдвоем нам так хорошо, спокойно и радостно! Не возвращайся в свою страну, любимый мой, не покидай меня. Я отдала и готова отдать тебе и сделать для тебя все, что ты пожелаешь. Скажи, что тебе еще нужно? Или ты уже не веришь в мою любовь? О!..

— Ах, успокойся, — печально произнес Ленгконг-Вуайя. — Ты не думаешь о том, что мой народ проклянет меня, если узнает, что я не хочу вернуться к нему, потому что околдован женщиной.

— Околдован?! — воскликнула она с горечью. — Но разве я не жена тебе? О Ленгконг, твои слова так жестоко ранят мое сердце!..

— Не околдован, а очарован тобой, моей любимой женой, — поправился Ленгконг, желая успокоить жену.

— Если так, то оставайся со мной. Здесь только я, одна я владею моим любимым. Скоро у нас родится ребенок, которого я уже давно ношу под сердцем. Я подарю тебе мальчика или девочку, Ленгконг! Если ты больше не любишь меня, подумай хотя бы о твоем ребенке!..

— Нет, ты ошибаешься, если думаешь, будто я не люблю тебя. Только ради тебя я так долго оставался здесь. И когда мне уже не нужно будет думать ни о чем, кроме моего счастья, я вернусь к тебе, чтобы быть вместе с тобой до конца жизни! Но сейчас я не могу забыть о своем долге, о том, что наши народы должны жить в мире и дружбе. А это — самое главное. Правда, любимая? Если я не вернусь к своему народу, меня назовут предателем. Я — воин народа Келабат, его Первый Воин! Моя жена хочет, чтобы я остался с ней, но кто тогда станет во главе моего народа, кто добьется для него мира и счастливой жизни? Мои соотечественники проклянут меня, и союз наших сердец не принесет нам счастья. Но если я некоторое время побуду в своей стране, наши народы помирятся и станут друзьями.

— Ах, Ленгконг, ты уже заболел, тоска по родине гложет твое сердце.

— Может быть, но ведь там и твоя родина. Ведь мы теперь стали одним, единым целым! Наша родина!.. Знаешь ли ты, любимая, что это такое? Это — и земли Тоулоур и Туоммум, и земли Тоумвудух и Туомпакева, это — все земли, над которыми господствуют и гора Локон и гора Келабат, и гора Мааву, и хребты Кунтунг-и-ваилан, вплоть до земель далекой страны Болоанг-Мангандо, — все это наша родина!..

Теперь ты понимаешь, как глупо воевать между собой двум нашим маленьким народам. Ведь все народы нашей огромной родины должны жить в мире! Видя гору Келабат, воины твоего отца всегда потрясали оружием, потому что смотрели на нее как на своего вечного врага. А потомки этой горы, конечно, нападали на них. Много, очень много крови пролито с обеих сторон, ибо жестокий дух войны требовал все новых и новых жертв, наслаждаясь тем, что уносит жизни тысяч людей. Но теперь ты знаешь, зачем я пришел сюда: наш любовный союз я превращу в союз наших народов, за который они уже заплатили такой дорогой ценой!..

Не плачь, жена моя, не надо грустить. Взгляни на меня, как прежде, своими ясными, чудесными глазами! Я ухожу только с одной целью — добиться единства нашей родины. И прошу тебя очень — не нужно плакать. Ведь моя любимая носит в своем теле такое сокровище — нашего ребенка; с его рожденьем еще теснее станет дружба между нашими народами!

— Да, если так прекрасна и благородна твоя цель, я готова отпустить тебя. Я буду ждать моего любимого и всегда-всегда помнить о нем! Бесценна, о Ленгконг, мудрость твоих слов. Небывало расцветет вся наша родина, когда ты исполнишь свой великий долг! Не обращай внимания на мои слезы — это слезы радости, а не печали, слезы гордости за того, кого я люблю вечной любовью!..

И услышав эти прекрасные слова, которые слетели с уст его жены, подобно нежному, благоухающему цветку, Ленгконг-Вуайя вдруг почувствовал, как грусть охватила его сердце, ибо он понял, чего стоили его жене эти слова. В волнении он не смог сдержать слез и уже подумал о том, не отказаться ли ему от своей цели, не остаться ли навсегда со своей любимой женой, у которой такое славное, доброе сердце!.. Это чувство с еще большей силой вспыхнуло в нем, когда он вспомнил, что она ждет ребенка, вспомнил об их любовных ласках. Если он уйдет, кто тогда обнимет ее так же нежно и ласково, как он, кто сумеет развеселить ее сердце, кто будет ухаживать за ней, выполняя любое ее желание? Мать? Но старая женщина давно уже почила, не перенеся смерти своего мужа...

— Ленгконг-Вуайя, — прервала размышления Молодого Воина его жена, — муж мой дорогой, когда ты хочешь отправиться в путь?.. Ну, посмотри же на меня, не прячь от меня своих глаз... Да, я разрешаю моему любимому идти. Ты можешь пойти хоть завтра, и пусть не горюет твое сердце. Я приготовлю на дорогу еду, и ты возьмешь с собой воинов, чтобы они охраняли тебя в пути. Но обещай, что ты опять вернешься сюда, обещай мне это, чтобы радовалось мое сердце, когда я буду об этом думать. И помни о нашем ребенке, который уже скоро родится. Никогда не забывай о нем!..

Ленгконг-Вуайя печально вздохнул.

— Да, завтра я отправлюсь в путь, — тихо произнес он. — Но я пойду один.

— Один? Напрасно! Что если на моего любимого нападут враги?

— Не бойся за меня. Сюда я пришел тоже один, хотя тогда было очень трудное и опасное время. Какие же враги могут теперь напасть на меня? Разве у нас остались еще враги?

— Здесь — нет, но ты можешь встретить их по пути или в тех краях, куда ты направишься потом.

— Не волнуйся. У меня есть воины, целое войско — это мой помощник, мой верный меч! А кроме того, ведь я иду с добром и хочу только добра — откуда же появиться злу?

— В лесу много хищных зверей. Если б вместе с моим любимым шел хоть один друг, чтобы нести его припасы...

- Я достаточно силен и понесу все сам...

- А кто будет готовить еду для моего любимого? Кто сварит ему рис и гулаи? (Гулаи — индонезийское овощное блюдо с подливкой. — Прим. перед. )

- Я сам.

- Все сам? О, я знаю, мой муж очень храбр и силен, но пусть он не забывает, что, с тех пор как он живет здесь, не приходилось сражаться с врагами. Любимый мой отвык от лесного воздуха, и он легко может заболеть. В лесу много опасных насекомых, они могут укусить его...

- Да, я знаю, моя жена очень любит меня! — сказал с улыбкой Ленгконг-Вуайя. — Но пусть она будет спокойна. Я - мужчина, Первый Воин, а настоящий воин никогда не поддается страху. Я силен, искусно владею оружием, всегда готов помочь человеку, которому грозит смертельная опасность, я умею лечить болезни, разбираюсь в звездах, могу красноречиво говорить и привлекать к себе сердца людей. Я честен, справедлив и всегда держу свое слово. Поэтому еще раз говорю я моей любимой: не беспокойся ни о чем и разреши мне идти одному.

Сказав так, Ленгконг-Вуайя нежно обнял и крепко поцеловал свою жену.