Сказки и предания народов Ирака (В. А. Яременко)

Читатель, раскрывший эту книгу, познакомится с известными всему миру арабскими сказками не по средневековым книжным сборникам (прежде всего "Тысячи и одной ночи"), а по текстам, которые опубликованы в наши дни и воплощают живую устную традицию, бытующую у народов, населяющих Иракскую Республику. Составившие этот сборник сказки свидетельствуют о богатстве и разнообразии этой традиции и ее специфических чертах. В них весьма своеобразно отразилась и тысячелетняя история народов, создавших эти сказки, и их современная жизнь - быт и нравы, традиции и обычаи, этические и эстетические представления.

Но прежде чем говорить о сказках и преданиях народов Ирака, необходимо хотя бы кратко рассказать об истории народов, населяющих сегодня Иракскую Республику. Она расположена на северо-восточной окраине Арабского Востока: на севере граничит с Турцией, на востоке - с Ираном, на западе - с Сирией и Иорданией, а на юге - с Саудовской Аравией и Кувейтом. Общая площадь страны, состоящей из восемнадцати провинций, - 438,4 тыс. кв. км. Население - 16 млн. человек (на 1 января 1987 г.), в большинстве своем арабы; здесь также проживают курды, туркмены, ассирийцы, турки и армяне. До начала вооруженного конфликта с Ираном в стране проживало около 30 тыс. персов. Столица Ирака - город Багдад (3 млн. жителей).

По территории Ирака протекают две полноводные реки - Тигр и Евфрат. Находящаяся между ними Месопотамия неизменно считается одним из ранних очагов человеческой цивилизации. С ней связано множество легенд и библейских мифов, в частности о вечном рае и о всемирном потопе.

На территории страны сохранилось около десяти тысяч исторических памятников, которые в той или иной мере дают представление о сложных этапах истории иракского общества. Археологические разыскания последних лет показали, что в долине между Тигром и Евфратом первобытные люди обитали уже в период палеолита. В V тысячелетии до н. э. здесь возникло Шумерское царство, в III - Аккадское. Небывалого расцвета достигли Древневавилонское (2004 - 1594 гг. до н. э.) и сменившие его Ассирийское и Нововавилонское (вплоть до VI в. до н. э.) царства. В эпоху этих древних цивилизаций было создано первое в истории человечества письмо (клинопись), получившее впоследствии широкое распространение в других государствах Ближнего и Среднего Востока.

Этим цивилизациям принадлежат замечательные для своего времени открытия в области медицины, астрономии, мелиорации, математики, градостроения и военного дела. Они характеризуются довольно высоким для того времени уровнем культуры и просвещения. Во всех этих древних царствах поощрялось создание библиотек и хранилищ для глиняных табличек, на которых записывались не только важнейшие исторические события, по и многочисленные народные эпические предания, сказки, притчи. По своим художественным достоинствам дошедшие до нас рассказы не уступают древнему эпосу других народов. Известно, что современная иракская сказка многие свои мотивы черпала из древних повествований Междуречья.

В дальнейшем Месопотамия стала объектом захватнических войн. В VI веко до н. э. она подпала под власть Персии. В IV веке до н. э. ее захватил Александр Македонский. Затем около 500 лет она была под властью парфянских царей, а впоследствии была присоединена к иранскому государству Сасанидов. Важно отметить, что на протяжении всего этого исторического периода в долину между Тигром и Евфратом нескончаемым потоком направлялись переселенцы с Аравийского полуострова. Это привело к тому, что к началу нашей эры арабский элемент среди населения Месопотамии стал преобладающим.

История народов, проживавших в долине Междуречья в период раннего средневековья, связана с возникновением ислама и завоевательными походами последователей этой религии. В VII веке мусульмане захватили всю Месопотамию и сделали ее центром обширного Арабского халифата. Вплоть до XI века это государственное образование отличалось сильной централизованной властью, переживало период расцвета. Особое место в истории Междуречья занимает эпоха правления аббасидских халифов - Абу Джафара аль-Мансура, который в 762 году заложил город Багдад, а также Харупа ар-Рашида и его сына аль-Мамуна. С их именами связан "золотой век" Месопотамии. Именно в этот период была сделана попытка обобщить богатые народные традиции, устный эпос народа, Тогда и возникли дошедшие до наших дней знаменитые на весь мир сказки "Тысячи и одной ночи".

В 1258 году территория современного Ирака была захвачена монголами, которые разграбили и сожгли не только Багдад, но и другие города и селения. Было уничтожено громадное количество ценнейших исторических памятников, безжалостно истреблены тысячи глиняных табличек и рукописных книг. В первой половине XVI века Ирак подпал под власть турецких султанов, которые правили страной фактически до окончания первой мировой войны. В конце войны Ирак оккупировали английские войска.

Этот период вошел в историю Ирака как время экономического застоя и национального гнета. Был сделан заметный шаг назад и в культурном отношении. Однако фольклорные традиции продолжали жить. Особенно большое развитие получил жанр народной сказки. Она обогащалась новыми мотивами, выражала чаяния народа, его стремление к свободе и независимости.

В 1921 году по всему Ираку начались народные выступления против английских колонизаторов. Борьба продолжалась вплоть до 1932 года, когда стране была предоставлена формальная независимость.

В 1958 году при активном участии армии и народа была провозглашена Иракская Республика. Свершилась буржуазно-демократическая, антиимпериалистическая революция, явившаяся важной вехой на пути дальнейшего прогрессивного развития иракского общества. После июльской революции 1968 года власть в стране перешла в руки партии Арабского социалистического возрождения (БААС). 9 апреля 1972 года в Багдаде был подписан советско-иракский Договор о дружбе и сотрудничестве, который придал двусторонним отношениям качественно новое содержание.

Новое руководство предприняло ряд конструктивных шагов для оздоровления национальной экономики, науки и культуры. Был принят ряд законов, направленных на сохранение фольклора народов Ирака, создававшегося на протяжении тысячелетий. Были созданы Национальный фольклорный центр, Багдадский музей, Дом иракской национальной одежды, Ансамбль народной песни и танца, стали издаваться журналы по истории, этнографии и фольклорному наследию. Это привело к оживлению деятельности по сбору и публикации всего того достояния, которое было унаследовано от далекого прошлого. Народная сказка в первую очередь привлекла внимание историков, этнографов и других ученых. И это не случайно: сказка дает живое и довольно точное изображение обычаев и традиций общественной и семейной жизни народа, его истории.

В богатой и разнообразной устной поэзии народов Ирака сказка занимает особое место, она пользуется необычайной популярностью и в наши дни.

Иракские народные сказки чрезвычайно интересны с историко-культурной точки зрения. Они переносят слушателя в мир средневекового Арабского Востока, рассказывают о несметных богатствах и роскоши Багдадского халифата, воспевают романтику дальних путешествий, показывают причудливые судьбы их героев. Сказки дают яркое представление о развитии иракского общества и формировании правое и традиций, раскрывают положительные и отрицательные стороны социального бытия вплоть до наших дней.

Но основная ценность народных рассказов в том, что они раскрывают мудрость народа, возвышают человека-труженика, воспевают такие его чувства, как любовь, преданность, готовность к самопожертвованию, верность долгу и слову, доброта, гостеприимство, и отвергают невежество и грубость, лень и тунеядство, жадность и коварство, алчность и безразличие. Все жизненные коллизии происходят на фоне определенной социальной среды, внутри которой господствуют свои законы и порядки, иногда жестокие и бесчеловечные ("Хасан, который ест кожуру бобов", "Странный обет").

Народная сказка в Ираке играет важную роль еще и потому, что она не только развлекает взрослых, но и во многом выполняет функции детской литературы, которой, по мнению журнала "Ат-Турас аш-Шааби" (1981, № 2, с. 226), в Ираке до сих пор нет.

Из всех жанровых разновидностей сказки (волшебная, бытовая, о животных) наибольшее развитие получила волшебная сказка.

По сюжетному составу волшебные сказки в подавляющем большинстве сходны со сказками других народов мира. Во многих случаях международные сюжеты получают в них традиционное развитие. Таковы сказки "Да будет тебе благо в новый день" (на сюжет "Нерассказанный сон"), "Три совета" (на сюжет "Купленные советы"), "Царь и три сына" (па сюжет "Три царства"), "Коварный ювелир и охотник" (па сюжет "Красавица-жена"), "Курица" (на сюжет "Царевна-лягушка"), "Волшебная палочка" ("Дети у Бабы-Яги") и др.

Нередко эти сюжеты обретают в иракской сказке совершенно иной облик. Так, например, в основе сказок "Золотая гроздь" и "Фильфиль Дару" лежит сюжет, хорошо известный русскому читателю по сказке "Аленький цветочек". Иракская сказка сохраняет только его традиционное начало: младшая дочь просит отца привезти ей необычный подарок (в одном случае - золотую гроздь винограда, в другом - неизвестное ему "фильфиль дару"). Отец выполняет ее просьбу, но вынужден пообещать дочь в жены неведомо кому. Далее сюжет развивается нетрадиционно: девушка становится женою но заколдованного юноши, обращенного в чудовище, а обыкновенного мужчины, его запрет - не заходить в седьмую комнату - никак не мотивирован. Развязка сказочного действия дается в бытовом плане: испуганная девушка убегает из дома мужа, но затем все улаживается.

Другой пример: сказка "Верность" на известный русскому читателю сюжет "Безручка" о золовке, которую молодая жена всячески пытается извести, также не очень похожа на прототип. Чтобы опорочить золовку, невестка накормила ее яйцами жаворонка, отчего она понесла (а по представлениям иракцев, девушка, ставшая матерью до замужества, опозорила не только себя, по и всех своих родных и заслуживает самого суровою наказания), родила трех птичек, которые и поведали ее брату правду о коварстве жены.

Своеобразие иракской сказки в том, что действие ее перенесено в современные условия (герои живут в городе, брат героини ходит на службу, жена ведет дом, воспитывает детей, и вообще жизнь сказочных персонажей, их быт и поведение мало чем отличаются от жизни современных слушателей этой сказки).

Читатель сборника имеет возможность убедиться, что многие популярные международные сюжеты, лежащие в основе этих сказок, значительно трансформированы: их действие в большинстве случаев происходит в условиях "пространства", хорошо знакомого современному иракцу; роль чудесных помощников и чудесных предметов в судьбе героя сказки, как правило, весьма незначительна; в сказках упоминаются не только давние, но и современные обычаи, различные реалии современного быта.

В связи с этим существенно изменился и состав сказочных персонажей: султан, царь, принц, принцесса фигурируют в волшебных сказках гораздо реже, чем купец, обыкновенный горожанин или крестьянин-феллах, ремесленник либо просто бедняк (добывающий себе средства на пропитание сбором колючек, которыми топят печи), и, что особенно важно, эти герои существенно не различаются между собой.

Изменился и набор чудесных помощников и антагонистов героя. Реальную помощь герою чаще всего оказывают джинны, демоны или благодарные животные, седовласые старцы, старуха-ведьма, "молочным" сыном которой стал герой, успевший коснуться губами ее груди, а также многочисленные знахари и колдуны.

Антагонистами сказочного героя также могут быть джинны, мариды, лесная ведьма и колдуны. Как видим, в иракских сказках одни и те же персонажи бывают и чудесными помощниками героя, и его "вредителями" (так же как и в русской сказке, где Баба-Яга бывает и "вредительницей", и "дарительницей", т. е. помощницей героя).

Джинны и демоны - наиболее архаические персонажи. Они вошли в иракский фольклор еще в доисламскую эпоху (джахилию), когда были распространены поверья о существовании мира духов, скрытого от людских глаз. В этом мире джиннам отводилась важная роль - охранять своих хозяев, помогать им. В основном джинны и демоны считались добрыми духами, готовыми прийти на помощь человеку. Тех же из них, кто предавал человека или приносил ему горе и страдания, стали называть шайтаном или чертом. Такое подразделение духов отражено и в Коране, где одна из сур специально посвящена "верующим джиннам" (№ 72).

Со временем джинны и демоны утратили черты, отличавшие их от антиподов - шайтана и черта, и получили, как и они, негативную окраску. Видимо, этим и следует объяснить, что джинны и демоны выполняют в иракских сказках разные функции - и помощников, и антагонистов героя. Однако архаические персонажи в иракских сказках не занимают значительного места: основную роль играют антропоморфные персонажи.

Своеобразие сюжетного состава иракских волшебных сказок и в том, что они, в отличие от сказок многих других народов, как правило, односоставны, т. е. состоят из одного сюжета.

Обычно в сказке повествуется о судьбе и приключениях одного (главного) героя, в отношениях с которым раскрываются все остальные сказочные персонажи. Главный герой - в центре повествования. Он может быть сыном как царя, так и простого крестьянина или горожанина - его достоинства определяются не социальным положением. Независимо от происхождения герой воплощает в себе лучшие, по народным представлениям, черты - бесстрашие в честном поединке с врагом (оп всегда будит спящего противника, чтобы предупредить его о начале поединка), великодушие к предавшим его братьям, щедрость. Образ главного героя сказки раскрывается прежде всего в действиях и поступках. Так, например, попав в глубокий колодец, он по-рыцарски относится к встреченной им девушке: помогает ей выбраться из подземного мира, по себя обрекает на страдания ("Царь и три сына").

Поэтика волшебных сказок народов Ирака нестандартна. Это относится в первую очередь к "сказочной обрядности". Здесь (как, впрочем, и в сказках "Тысячи и одной ночи") отсутствует комплекс "общих мест", характерных для сказок многих народов мира. Зато более разработаны традиционные формулы. Наиболее многочисленны инициальные и финальные формулы, вводящие слушателя (или читателя) в сказочное повествование или завершающие его. Как и в сказках других народов, инициальные и финальные формулы иногда подчеркивают условность, ирреальность сказочного повествования: "Было так или не было, но жил на белом свете султан". Во многих случаях такое утверждение подкрепляется ссылкой на Аллаха: "Было так или не было, но мы должны верить Аллаху и проявлять ему послушание и покорность!" или: "Было так или не было, знает только пророк, которому мы молимся и дарим наши души".

В большинстве же сказок инициальные формулы констатируют чаще всего факт существования героев ("В прошлые времена жил человек...", "Когда-то, давным-давно... жил султан", "Рассказывают, что у одного человека было семь дочерей") или какую-то исходную ситуацию ("Одна женщина дала обет, что, если Аллах пошлет ей ребенка, она построит два больших арыка").

В финальных формулах фиксируется конец сюжетного действия ("И ушла коварная женщина из дома, и зажил отец с детьми счастливо и радостно!"), говорится о том, что стало с героями ("И они это сделали и возвратились на свадьбу и теперь живут в счастье и в любви" или: "И после этого остался он в своей деревне и начал здесь работать, радуясь судьбе и тому, что она дала и дает!").

В финале многих сказок звучит благопожелание слушателям ("И желаем благополучия и добра тем, кто слушал сказку!"), выражается стремление отблагодарить их за внимание к рассказчику ("И если бы мой дом был близко, я бы угостил вас горохом и изюмом!"), причем иногда эта "благодарность" выражена лукаво: "И если бы мой дом был близко, я бы принесла три пригоршни изюма: одну - себе, вторую - называет свое имя, а третью - тому, кто рассказал эту сказку!". В финальных формулах отразилась вообще характерная для иракских сказок особенность - юмористическая (а во многих случаях - сатирическая) струя; сказочник нередко относится к своему повествованию и к сказочным персонажам с доброй усмешкой. Иногда в роли финальной формулы выступает пословица (см. "Ягненок Халиля").

Из медиальных формул наиболее часто встречаются так называемые переходные формулы, переключающие повествование от рассказа об одном персонаже к рассказу о другом: "А что же было с молодой женой и ее дочерьми?" или: "Вот что было в бане, а во дворце осталась курица".

В целом же круг медиальных формул весьма ограничен. Если в сказках других народов для характеристики различных персонажей используется целый комплекс традиционных формул - они определяют их внешность, переживания, поступки, - то в сказках народов Ирака встречаются только формулы, раскрывающие женскую красоту. В одних из них просто подчеркивается красота героини: "увидел девушку невиданной красоты", "девушка неописуемой красоты и невиданного изящества" и т. п. В других красавицы сравниваются с солнцем и луной: "И когда она подросла и стала девушкой, то напоминала восходящую луну в теплую весеннюю ночь", "Две невольницы, каждая из которых напоминала восходящую луну"; "девушка... красивая, как солнце" и т. д.

Отличительная особенность волшебных сказок народов Ирака состоит и в том, что их действие (за исключением случаев, когда герой попадает в подземный мир) развертывается не в фантастической, ирреальной обстановке, а на фоне реальных бытовых отношений и тесно связано с социальными и бытовыми проблемами. И дело не только в том, что сказочные персонажи это, кроме царей, султанов и принцесс, еще и городские чиновники или феллахи, рыбаки или охотники и все они в большинстве случаев живут в таких же городах или селах, как и слушатели сказок, в современных домах, ходят на службу, торгуют, обрабатывают землю или занимаются другими, обычными для сегодняшнего иракца делами. Дело и не в обилии примет современного быта (золотой или железный мотор (мотоцикл), сигареты, жвачка и т. д.) и не в том, что персонажи измеряют время минутами и секундами, а расстояния - километрами, как и современные жители Ирака.

Важно другое: жанровые границы между волшебной и бытовой сказкой сильно размыты, волшебная сказка утратила многие сюжеты, эпизоды и мотивы, традиционные для волшебного эпоса, а это определило специфику персонажей и пространственно-временных рамок сказочного действия.

Вошедшие в сборник тексты наглядно свидетельствуют о тех трансформационных процессах, которые происходят в наши дни со сказками народов Ирака. На основе более архаических сказочных повествований в них развиваются авантюрные, новеллистические, дидактические начала (подтверждение тому - сказки "Друзья", "Дровосек", "Отважный вор", "Странный обет" и др.), чему сопутствует переогласовка сюжетных мотивировок, вторжение реалий современного быта и т. д.

Собственно бытовых сказок в фольклоре народов Ирака немного, а тематика их сужена. В отличие от сказочного эпоса других народов, где в бытовой сказке широко отражены социальные противоречия общества, иракская бытовая сказка в меньшей степени касается проблемы социальных отношений.

Однако в бытовых сказках еще более подробно, чем в волшебных, раскрываются быт, правы, обычаи народов Ирака. Из них читатель узнает о том, что здесь принято заключать браки между двоюродными братьями и сестрами, что невесту герою выбирают родственники (чаще всего мать или сестра), что соседи, как правило, находятся в добрых отношениях между собой и не только приходят на помощь друг другу в трудную минуту, по и делятся радостью и угощением. Именно из бытовой сказки читатель узнает, что мусульманский брак не скрепляется никакими документами и потому женщина, решившая разбогатеть за чужой счет, может объявить своим мужем человека, которого она до сих пор никогда не видела, но тем не менее хочет отобрать его деньги, заработанные им с таким трудом. Однако благодаря этим же обстоятельствам "пострадавший" не только возвращает свои деньги, но и получает гораздо большую сумму (таким образом он решил проучить обманщицу). В ряде сказок тема женского коварства является центральной ("Коварство женщин", "До чего довела меня ловкость женщин!", "Дочь царя морей"),

В сборник вошли также бытовые сказки, высмеивающие глупость и жадность ("Баран и жирные рога"), стремление похвалиться своим гостеприимством и щедростью ("Ягненок Халиля", "Какой баран лучше?"), похвастать умом своего недалекого сына ("Газель пасется в пустыне"), и другие человеческие пороки.

Описания быта и обычаев в бытовых сказках представляют интерес не сами по себе: они - существенный элемент характеристики сказочных персонажей, активно утверждающих верность в дружбе, гостеприимство, честность, трудолюбие и осуждающих лень, недалекость, жадность, предательство.

Характерная черта многих сказок - их открытая дидактичность. Словно не доверяя убедительности самого хода сказочного действия, сказочник нередко заканчивает повествование назиданием: "Скажу вам, детки дорогие, тот, кто хочет всё, не получит ничего" ("Баран и жирные рога") или: "Люди очень часто выдают свои тайны и секреты, и некоторые с пониманием относятся к этому, другие же стремятся причинить им боль и страдания!" ("Хитрец и попрошайка").

Поэтика иракской бытовой сказки существенно не отличается от поэтики волшебной сказки. В основе бытовой сказки в большинстве случаев один сюжет, который очень редко контаминируется с другими (как, например, в сказке "Дочь царя морей").

Важную роль в бытовых сказках играет диалог персонажей. В сказке "Старуха и шайтан", например, колоритная речь старухи, решившей доказать черту, что женщина способна посеять больше раздоров, чем мужчина, особенно выделяется на фоне сдержанной речи мужчин и набожных разговоров. В этой сказке, как и в других иракских бытовых сказках, речь персонажей является одним из важных, выразительных средств их характеристики.

В бытовой сказке нет традиционной сказочной обрядности, нет традиционных формул, вводящих слушателей в повествование или завершающих его. Вместе с тем в них обычно есть зачины, представляющие главных героев или характеризующие исходную ситуацию.

Значительное развитие в бытовых сказках получили юмористические и сатирические элементы. С мягким юмором высмеиваются деревенские простаки, готовые передать своим умершим родственникам подарки "на тот свет" или оплакивающие еще не родившегося ребенка ("Похождения муллы"), наивный крестьянин, решивший отправиться за покупками в Багдад ("Бандадир"), бедняк, поневоле выдававший себя за муллу и едва не поплатившийся за это жизнью ("Мулла Асфур"), и другие персонажи.

Элементы сатиры звучат в сказке "Условие", где шейх задает бедному юноше трудные задачи, тот с успехом их решает и вынуждает шейха к бегству. Мы найдем их и в сказке "Черпая собака Хамур", высмеивающей продажных судью и судебного пристава. Важно отметить, что хотя ни в этих, ни в других иракских сказках на подобную тему нет открытого разоблачения или осуждения власть имущих и служителей религиозного культа или явного противопоставления их простым труженикам, самим развитием сюжета слушатель или читатель сказки подводится к такому выводу.

Тесно связанная с жизнью народа, бытовая сказка высмеивает различные пороки и таким образом утверждает народные этические идеалы. Вот почему бытовые сказки пользуются большой популярностью в Ираке и в наши дни.

Публикации иракских сказок о животных немногочисленны. И все же можно говорить о своеобразии их сюжетного состава и поэтики.

Особый интерес представляет сказка "Шаввак", имеющая несомненно философский подтекст. Это своего рода притча о человеческой неблагодарности и коварстве, Спасенные человеком звери - лиса, лев и змея - предупреждают его, что оп не должен вытаскивать из колодца "сына Адама" - человека, иначе потом пожалеет об этом. Но герой сказки но послушал зверей, спас "сына Адама", за что едва не поплатился жизнью.

Известно, что в сказках разных народов мира животные не только являются центральными героями животного эпоса, но и выступают в роли чудесных помощников сказочного героя. В иракских сказках, как мы уже говорили, животные довольно редко наделены функцией чудесных помощников героя. Даже конь, традиционно играющий большую роль в судьбе сказочного героя, в сказках данного сборника встречается очень редко. Только в сказке "Мирза Бхаммед" описывается, как герой и его жена ухаживают за конем и перед решительной битвой герой обращается к коню: "Сегодня твой день, будь осторожен!"

Сказки о животных отличает динамичное развитие сюжета. Образы персонажей раскрываются в их действиях и поступках, в диалогах. В сказках о животных, как и в бытовых, нет традиционной сказочной обрядности. В большинстве случаев сказочное повествование начинается со столкновения персонажей, которое определяет и развитие сюжета, и композицию сказки. В соответствии с дидактическим характером иракского фольклора нередко сказку о животных завершает дидактический вывод.

Наряду со сказками в сборник вошли предания. Среди них и рассказы об обычных людях и житейских случаях. В "Сказке о чистой любви", например, повествуется о юноше и девушке, нарушивших обычай, согласно которому до свадьбы молодые люди не могут ни встречаться, ни разговаривать, ни появляться вместе на людях. За это они были разлучены, и каждый из них прожил жизнь в одиночестве. Широко бытуют предания об исторических лицах - Александре Македонском, древнегреческом философе Платоне. Представлены в иракском фольклоре и этиологические предания - в сборник вошло предание "Женщина и луна", где объясняется происхождение лупы.

Значительный интерес представляет "Легенда о Рамиме", которая состоит из пяти отдельных новелл, различных по своей художественной ценности, но сходных по сюжету. Рассказы о Рамиме широко известны и популярны среди кочевников Ирака, особенно обитающих между Мосулом и Багдадом. Многие из них считают, что у легендарного Рамима был реальный прототип поэт, который погиб от жажды в пустыне. Правда, есть и другое мнение: новеллы о Рамиме возникли на основе сохранившихся стихов о бедуинской жизни, написанных неизвестным автором несколько столетий назад.

Легенда примечательна не только рассказом о судьбе поэта; она представляет интерес описаниями жизни кочевников, их обычаев и нравов. В ней прославляется мужество и отвага, щедрость и благородство и всегда воспевается вода; ее исчезновение приводит к трагической гибели всего живого.

В иракских сказках широко отразились и сохранились до наших дней многие представления и пережитки прошлого: и случаи каннибализма, и рабство, и многоженство. Но наиболее полно в них воплотились догмы мусульманской религии.

Упоминания имени Аллаха постоянны в инициальных и финальных формулах, у Аллаха бездетные родители просят ребенка - и они всегда обретают желанного сына, в крайнем случае дочь, даже курицу, оборачивающуюся впоследствии красивой девушкой. Нередко, обращаясь с просьбой к Аллаху, герои в случае ее выполнения дают обет (например, вырыть два арыка и заполнить один из них медом, другой - маслом) и непременно его выполняют. Имя Аллаха сказочные герои обязательно произносят, приступая к важному делу. Всемогущество Аллаха подчеркивается в сказках "Лев и три брата", "Хозяин голубой палатки", "Красивая принцесса и волшебная башня", "Странный обет", "Хамда и Хамад" и др.

Это объясняется прежде всего тем, что ислам традиционно играл большую роль в жизни иракского общества; весьма значительна она и в наши дни. Нельзя не учитывать существенное влияние на иракские народные сказки - именно в этом аспекте - средневекового "Рассказа об Абу-л-Касиме Багдадском" и сказок "Тысячи и одной ночи".

Вместе с тем читатель иракских сказок не может но обратить внимание на известное противоречие между акцентированием роли всевышнего в судьбах сказочных героев и его реальной помощью им. Действительно, персонажи иракских сказок постоянно обращаются к Аллаху, просят у него помощи и поддержки, но достигают они своей цели лишь благодаря собственным усилиям, уму, находчивости, чудесным помощникам, функции которых выполняют люди и иногда - благодарные животные.

Сказки народов Ирака, как и сказки всякого другого народа, складывались и шлифовались на протяжении тысячелетий. На каждом историческом этапе они имели свою особую форму бытования. Условия жизни общества, социальные отношения, политические структуры оказывали влияние не только на содержание сказочного повествования, но и на манеру его изложения.

Времена, когда устный рассказ считался неотъемлемым элементом каждой встречи, любого торжества, постепенно уходят в прошлое. Сказка утрачивает свои позиции в условиях нескончаемого потока информации, которую получает человек благодаря бурному развитию средств массового воздействия. Эти тенденции общеизвестны. Однако они в большей степени касаются развитых государств. В развивающихся же странах, и в частности в Ираке, до настоящего времени сохраняется определенный баланс между народным повествованием и печатной продукцией. В сельской местности и в небольших городах этот баланс - в пользу народной сказки. В то же время, не без сожаления писал "Ат-Турас аш-Шааби" (1971, № 1, с. 72 - 73), в наши дни становится заметным, что молодежь и особенно дети стремятся посмотреть интересную телепередачу даже тогда, когда рядом находится известный сказочник. Тут же отмечается возросший интерес народа к художественному чтению. Однако все эти перемены, делает вывод журнал, пока еще можно считать исключением; сказка занимает довольно прочные позиции, притом устная форма ее бытования превалирует над книжной.

Образ сказочника у большинства народов мира имеет много общего: преклонный возраст, длинная борода, палка в руке. Он уважаемый человек, говорит спокойно, не спеша, на понятном каждому языке. В какой-то мере он является предсказателем, добрым человеком, способным прийти на помощь в трудную минуту. Его репутация должна быть безупречной, а прожитой жизни должны сопутствовать необычайные приключения и длинные путешествия. Обычно сказитель - выходец из простой крестьянской семьи, в меру грамотен, умеет шутить и веселиться.

Классический образ иракского сказителя мало чем отличается от приведенной характеристики. Вместе с тем в Ираке исполнительницей сказок нередко бывает и пожилая женщина, имеющая, как правило, десять и больше детей. Ее лицо, руки и ноги разукрашены наколками различной формы и цвета в соответствии с древней народной традицией, считавшей, что татуировка ограждает человека от завистливых глаз, болезней, смерти детей, вселяет ум и сообразительность. Иракская сказительница может свободно ходить с открытым лицом, разговаривать с чужими мужчинами, даже давать им советы и наставления (что частично выходит за рамки мусульманских законов). Традиционное ее убранство состоит из длинного черного платья (дишдаши) и тапочек на босу ногу. На плече висит вместительная сумка для подарков, а рядом играют несколько внуков. На большие расстояния она передвигается исключительно на ослиной упряжке.

В сегодняшнем Ираке женщина-сказитель начинает пользоваться большей популярностью, чем мужчина. Местные исследователи связывают это явление с "психологией женской души", которая, по их мнению, поддалась меньшему воздействию современных социально-технических веяний, по-прежнему осталась нежной, коммуникабельной, верной народным традициям и обрядам. Как следствие, в женском рассказе больше эмоциональности, точности, интимности и простых человеческих переживаний, без которых любое повествование оказывается выхолощенным, сухим и лишенным притягательности. Приоритет женщины как сказительницы объясняется и тем, что она больше времени находится в непринужденной домашней обстановке, что способствует запоминанию и осмыслению ею сказки.

В итоге мужчин-сказителей в стране становится все меньше; по одному-два - на деревню, по три-пять - на городской квартал. Сказка как бы "растворяется" в народе; в случае особой необходимости ее может рассказать любой из присутствующих, даже совсем юный.

Однако сказка по-прежнему является важным атрибутом народных торжеств, вечеринок, обычных дружеских встреч за чашкой кофе или стаканом ароматного арабского чая. В Ираке на любое торжество (свадьба, рождение ребенка, государственный или религиозный праздник) стало традицией вместе с гостями приглашать сказочника. Отсутствие известного и популярного сказителя делает вечер менее интересным, лишает его традиционного колорита (то же самое, что у нас - свадьба без музыки!).

Сказитель обычно садится рядом с хозяином дома. Иногда ему отводится специальное место в помещении. Одному из первых ему преподносят кушанья и напитки. На его столик кладется пачка самых дорогих сигарет. Время для прослушивания сказок определяет хозяин торжества. Как правило, сказки исполняются перед подачей сладостей и фруктов. Во время исполнения сказочник сидит на своем месте, обычно курит сигареты, пьет чай или кофе. Однако старается делать затяжку или глоток, закончив какой-нибудь эпизод, давая слушателям возможность осмыслить сказанное. Если события в сказке вызвали оживление и смех, оп не мешает аудитории выразить свои эмоции, может даже повторить понравившийся эпизод. Сам же сказитель ведет себя сдержанно, с достоинством, однако трагические и комические коллизии передаются ритмом повествования, мимикой и жестами.

Для сказителя важно подобрать репертуар сказок. Оп зависит от многих причин: цели данной вечеринки, состава аудитории, региона, наличия времени. Не сбрасываются со счета и другие факторы, которые на первый взгляд могут показаться но столь существенными: это и общественно-политическая ситуация в стране в целом и в регионе, время года, пожелания слушателей. Как правило, за основу берутся одна-две сказки, исполнение которых занимает не больше получаса. Зная характер аудитории, исполнитель подбирает такие сказки, которые были бы мало известны большинству из присутствующих.

Закончив рассказ, сказитель благодарит публику за внимание, а хозяина дома - за гостеприимство и хорошее угощение и предлагает при желании присутствующих после небольшого перерыва рассказать еще несколько интересных историй. Все дружно аплодируют.

В менее торжественных ситуациях обязанности сказителя выполняет один из членов семьи или родственник. Его роль заключается в том, чтобы занять и развлечь гостей, пока готовятся еда и напитки. Обычно при этом рассказываются короткие истории с занятной и смешной фабулой, анекдоты. По знаку хозяина дома рассказ прерывается и может возобновиться по мере необходимости.

Именно так живет сказка в простых крестьянских семьях, среди бедуинов, при появлении неожиданных, но желанных гостей в городских домах. Обычно сказителем бывает пожилая женщина. Манера ее рассказа не так отточена, репертуар не продуман заранее. Перед началом повествования она садится на коврик, снимает обувь и закуривает. Если же кто-то знает рассказываемую сказку, то вполне приемлемо, если он вмешается в рассказ, внесет в него коррективы. Это обычно воодушевляет сказочницу: она понимает, что ее рассказ внимательно слушают и он вызывает интерес.

В современной иракской семье родители непременно рассказывают сказки своим детям. Пришедший в дом гость, сосед или знакомый должен рассказать ребенку хотя бы одну сказку.

Таким образом, надо отметить, что в Ираке с удовольствием слушают и исполняют сказки при всяком подходящем случае. Правда, проникновение западной культуры, стремление подражать европейскому образу жизни в известной мере снижают роль сказки в народной жизни. Традиционное время для сказки все чаще отбирают видеофильмы, слайды, современная эстрадная музыка...

И тем не менее народная сказка продолжает занимать большое и важное место в жизни народов Ирака.

Долгое время народная сказка существовала в Ираке только в устной форме. Это объясняется рядом причин, в первую очередь низким уровнем грамотности населения и отсутствием специальных организаций, занимающихся сбором, публикацией и изучением фольклорного наследия.

Каждая сказка передавалась из уст в уста в буквальном смысле этого слова. Представители старшего поколения считали своим долгом и обязанностью передать детям и внукам все произведения устной народной поэзии, которые они унаследовали от родителей, близких и знакомых, а также от известных в округе сказителей. Сам образ жизни иракского народа, его обычаи и нравы во многом не только способствовали, но и были почвой для распространения устных повествовании. Исполнение сказок было, как уже отмечено, неотъемлемым атрибутом вечернего времяпрепровождения, народных гуляний, ритуальных обрядов.

Интерес к устным повествованиям, разнообразие их типов и жанров, желание увековечить ценнейшее достояние прошлого, усилившееся в последнее время, обусловили необходимость записи народных сказок с их последующей систематизацией и приданием необходимых пояснений. Последнее особенно важно для иракской народной сказки. Дело в том, что иракский диалект (если рассматривать арабский язык Ирака как нечто общее) делится на множество различных говоров. В результате жителю Багдада довольно трудно понять представителя отдаленной южной деревушки, если тот будет говорить на обычную бытовую тему на "своем" языке.

Впервые с подобными трудностями столкнулась группа западных исследователей, которые в 1906 году предприняли попытку письменной фиксации иракских народных сказок. Их начинание не получило дальнейшего развития. В самом же Ираке собиранием сказок стали заниматься только в конце 30-х годов. Это делали в основном одиночки, любители фольклорных традиций. Надо отдать им должное: вышедшие в свет уже после второй мировой войны, записанные ими сказки стали библиографической редкостью. Они послужили надежной основой для последующей работы по сохранению иракского народного наследия.

В начале 70-х годов заметно оживилась деятельность по сбору и публикации народных сказок. Этому во многом способствовали соответствующие инициативы министерства культуры и информации. По его решению были созданы специальные фольклорные издания, всячески поощрялись любые мероприятия по сбору фольклорных памятников. Литературным факультетам вузов вменялось в обязанность оказывать эффективную помощь в обработке накопленного материала. В распоряжение специалистов по фольклору были предоставлены средства массовой информации, им давалось право на внеочередные публикации в местных издательствах. Благодаря усилиям таких исследователей и этнографов, как Азиз Джасим аль-Хаджия, Набиля Ибрагим, Фалих ас-Саид Ахмад, Хасиб Алла Яхья, и ряда других иракская народная сказка была не только зафиксирована, но и введена в мировое сказковедение.

Перед собирателями (особенно в последнее время) ставилась задача печатать сказки без какой-либо литературной правки. Практически это выглядело так: сказка записывалась на магнитофон, запись расшифровывалась и в таком виде попадала на страницы периодики. Собиратель снабжал текст данными о том, где, кем, когда и от кого была записана сказка (указывалось не только имя сказителя, но и его возраст, пол и место жительства), давал краткий пояснительный словарь, где объяснялись слова, непонятные широкому читателю. Таким образом, сказка не только фиксировалась как произведение фольклора, она еще и представляла богатейший материал для изучения живого народного языка, который, надо признать, обретал тенденцию к универсализму в связи с распространением радио и телевидения. Это привело к тому, что багдадский говор стал постепенно вытеснять все остальные.

Литературно обработанные сказки в последнее время публикуются все реже (в соответствии со специальным указанием министерства культуры и информации Ирака по сбору и регистрации произведений устного народного творчества).

Сказки, составившие настоящий сборник, были опубликованы (за редким исключением) в иракском фольклорном журнале "Ат-Гурас аш-Шааби" - именно этот орган ведет в Ираке основную работу по публикации "живых народных традиций", аккумулированных в произведениях фольклора. Во время пребывания в Иракской Республике в 1979 - 1983 гг. составителю этого сборника приходилось неоднократно слышать многие из этих сказок от носителей языка.

При отборе сказок для настоящего сборника мы стремились включить в него материал, позволяющий составить представление не только о специфике историко-культурного и литературного наследия иракского народа, но и о его жанровом разнообразии. В сборник вошли наиболее известные и популярные среди народов Ирака сказки, многие из которых восходят к народному эпосу древнего Междуречья, Индии, Ирана, Египта и Греции, а также те, которые возникли в арабской среде на почве средневекового Багдада, и, конечно же, народные сказки, созданные в более позднее время. Такой подбор текстов позволит читателю составить более полное представление о современной иракской народной сказке.

Некоторые сказочные сюжеты представлены несколькими вариантами, так как устная форма бытования сказок дает возможность импровизации и варьирования одних и тех же традиционных сюжетов в различных районах (например, сказки "Золотая гроздь" и "Фильфиль Дару" распространены соответственно в центральных и в крайних северных районах страны, "Хамдан - сын нелюбимой жены" - в восточных районах Ирака, "Дорога, по которой не возвращаются" - в центральных и западных районах, "Красные птички" и "Верность" - в провинциях Вабиль и Багдад и т. д.).

При переводе текстов с арабского языка мы стремились передать по возможности максимально точно не только содержание, но и образный строй иракских сказок, своеобразие их поэтики.

Все места, требующие специальных объяснений, прокомментированы в Комментарии. Слова, оставленные без перевода, объяснены в Словаре.

В. А. Яременко