Сказка о саидийце и франкской женщине (ночи 894-896)

Рассказывают также, что эмир Шуджа-ад-дин Мухаммед, правитель Каира, говорил: "Мы проводили ночь у одного человека из стран ас-Саида(Ас-Саид - арабское название верхнего Египта.), и он угощал нас и оказывал нам уважение. А это был престарелый старец, человек со смуглой, очень смуглой кожей, и у него были маленькие дети, белолицые, и белизна их была напоена румянцем. И мы спросили его: "О такой-то, что это твои дети белые, а ты такой смуглый?" И старик сказал: "Эти дети - от матери афранджийки (Афранджийка - жительница Афранджии, то есть Европы.), которую я взял, и у меня с нею была удивительная история".- "Одари нас ею",- сказали мы. И саидиец молвил: "Хорошо!"

"Знайте,- начал он,- что я как-то посеял в этом городе лен и выдергал его, и вычистил, и истратил на него пятьсот динаров. А потом я захотел его продать, но не приходило мне за него никаких денег. И мне сказали: "Отвези лен в Акку (Акка (европейское название - Сен-Жан-д'Акр) - город и порт в западной Палестине. С 1104 по 1187 год - столица владений франков в "Святой Земле". Затем Акку завоевал султан Салах-ад-дин (Саладин). В 1191 году город вновь перешел в руки христиан. Их владычество продолжалось после этого сто лет. В 1291 году султан аль-Малик аль-Ашраф занял Акку и тем положил конец господству христиан в Палестине.) - может быть, там ты получишь за него большую прибыль". (А Акка была в то время в руках франков.) И я отвез лен в Акку и продал часть его с отсрочкой уплаты на шесть месяцев. И когда я его продавал, вдруг прошла мимо меня женщина, афранджийка,- а у франкских женщин обычай ходить по рынку без покрывала,- и она подошла ко мне, чтобы купить льна, и я увидел красоту, ослепившую мой разум. Я продал ей немного льна и был уступчив в цене. И женщина взяла его и ушла, а потом, через несколько дней, она пришла снова, и я продал ей немного льна и был еще более уступчив, чем в первый раз. И женщина еще раз приходила ко мне и узнала, что я ее люблю, а она обычно ходила с какой-то старухой, и я сказал старухе, что была с нею: "Я охвачен любовью к ней; схитришь ли ты, чтобы мне с ней сойтись?" - "Я ухитрюсь в этом для тебя,- сказала старуха,- но пусть эта тайна не уходит от нас троих - меня, тебя и ее, и вместе с тем тебе не избежно потратить деньги".-"Если пропадет моя душа за близость с нею,- это немного!" - воскликнул я..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот девяносто пятая ночь

Когда же настала восемьсот девяносто пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что старуха, ответив этому человеку согласием, сказала: "Но пусть эта тайна не уходит от нас троих - меня, тебя и ее, и тебе неизбежно потратить деньги". И он воскликнул: "Если пропадет моя душа за близость с нею,- это немного!"

И они сошлись на том, что он даст женщине пятьдесят динаров и она придет к нему, и купец приготовил пятьдесят динаров и вручил их старухе, и та взяла эти пятьдесят динаров и сказала: "Приготовь для нее место в твоем доме, она придет к тебе сегодня вечером".

"И я пошел,- рассказывал купец,- и приготовил сколько мог еды, питья, свечей и сладостей, а мой дом стоял над морем, и дело было летом, поэтому я постелил на крыше. И пришла афранджийка, и мы поели и попили, и спустилась ночь, и мы легли под небом (а луна светила на нас) и стали смотреть на отражение звезд в море. И я сказал про себя: "Не стыдно тебе Аллаха великого, славного! Ты, чужеземец, лежишь под небом и над морем и нарушаешь волю Аллаха с христианкой! Ты заслуживаешь наказания огнем! Боже мой, призываю тебя в свидетели, что я воздержался от этой христианки сегодня ночью, стыдясь тебя и страшась твоего наказания".

И я проспал до утра, а женщина поднялась на заре, сердитая, и ушла к себе, и я прошел в свою лавку и сел там. И вдруг та женщина прошла мимо меня со старухой, сердитая, и она была подобна месяцу, и тогда я погиб и сказал про себя: "Кто ты такой, чтобы бросать такую девушку? Разве ты Сирри ас-Сакати, или Бишр-Босоногий, или Джуней Багдадский, или Фудейль ибн Ийяд?"(Знаменитые аскеты и мистики, жившие в VIII-IX веках)

И я догнал старуху и сказал ей: "Приведи ее ко мне снова!" И старуха сказала: "Клянусь Мессией, она теперь не вернется к тебе иначе как за сто динаров!" - "Я дам тебе сто динаров",- сказал я и дал старухе сто динаров. И женщина пришла ко мне второй раз. И когда она оказалась у меня, ко мне вернулась та же мысль, и я воздержался и оставил женщину ради великого Аллаха, а потом я вышел и пошел в свое помещение. И прошла мимо меня та старуха, сердитая, и я сказал ей: "Вернись с ней ко мне". И старуха воскликнула: "Клянусь Мессией, ты больше не порадуешься ей у себя иначе как за пятьсот динаров и умрешь в тоске!"

И я задрожал, услышав это, и решил, что потеряю все деньги, вырученные за лен, и выкуплю этим свою душу, и не успел я опомниться, как слышу, глашатай кричит и говорит: "О собрание мусульман, перемирие между нами и вами окончилось, и мы даем тем, кто еще здесь остался, отсрочку на неделю - пусть кончают дела и уходят в свои страны!"

И женщина перестала ходить ко мне, а я принялся собирать плату за лен, который люди купили у меня с отсрочкой, и выменивать то, что осталось. И, взяв с собою хороших товаров, я вышел из Акки, и было у меня в сердце то, что было от сильной любви и страсти к афранджийке, так как она взяла мое сердце и мои деньги. И я вышел, и пошел, и достиг города Дамаска, и продал товары, которые взял в Акке, за высшую цену, так как они больше не поступали из-за окончания срока перемирия, и послал мне Аллах (слава ему и величие!) отличную прибыль.

И я начал торговать пленными девушками, чтобы ушло то, что было у меня в сердце из-за афранджийки, и не прекращал торговли ими, и прошло надо мною три года, а я все был в таком же положении.

И произошло у аль-Малик-ан-Насира с франками (Аль-Малик-ан-Насир - прозвище нескольких египетских султанов, в данном случае относящееся к Салах-ад-дину (Саладину), который правил с 1169 по 1193 год. Событие, на которое намекает рассказчик,- битва при Хиттине (селение в Палестине, западнее Тивериады), где Саладин наголову разбил франков в 1187 году.) то, что произошло из битв, и дал ему Аллах над ними победу, и он взял в плен всех их царей и завоевал прибрежные города, по изволению великого Аллаха. И случилось, что пришел ко мне один человек, требуя невольницу для аль-Малик-ан-Насира. А у меня была красивая невольница, и я предложил ее этому человеку, и он купил ее у меня для ан-Насира за сто динаров и доставил мне девяносто динаров, и мне оставалось получить еще десять динаров, но их не нашлось в тот день в казне, так как царь израсходовал все деньги на войну с франками. И аль-Малику сообщили об этом, и он сказал: "Пойдите с ним в помещение, где находятся пленные, и дайте ему выбрать кого-нибудь из дочерей франков, чтобы он взял одну из них за те десять динаров..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот девяносто шестая ночь

Когда же настала восемьсот девяносто шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что аль-Малик-ан-Насир сказал: "Дайте ему выбрать одну из них, чтобы он взял ее за те десять динаров, которые ему причитаются".

"И меня взяли,- говорил купец,- и пошли со мной в помещение пленных, и я посмотрел на тех, кто там был, и всмотрелся во всех пленных, и увидел ту франкскую женщину, к которой я привязался, и узнал ее как нельзя лучше. А это была жена одного рыцаря из рыцарей франков. И я сказал: "Дайте мне вот эту!" И взял ее, и пошел в свою палатку, и спросил женщину: "Узнаешь ты меня?" - "Нет",- отвечала она, и я сказал: "Я твой приятель, который торговал льном, и случилось у меня с тобой то, что случилось, и ты взяла у меня золото и сказала: "Ты больше меня не увидишь иначе как за пятьсот динаров". А теперь я взял тебя в собственность за десять динаров". И женщина сказала: "Это тайна твоей истинной веры! Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед - посол Аллаха!"

И она приняла ислам, и прекрасен был ислам ее, и я сказал про себя: "Клянусь Аллахом, я не достигну ее прежде ее освобождения и уведомления кади!" И я пошел к ибн Шеддаду (Ибн Шеддад - главный кади (судья) при султане Салах-ад-дине.) и рассказал ему, что случилось, и он заключил для меня договор с нею, и затем я проспал с ней ночь, и она понесла.

И потом войско двинулось, и мы прибыли в Дамаск, и прошло лишь немного дней, и явился посланный аль-Малика, требуя пленных и уведенных, вследствие соглашения, заключенного царями.

И возвратили всех пленных, мужчин и женщин, и осталась только та женщина, что была со мной. И франки сказали: "Жена такого-то рыцаря не явилась". И о ней стали спрашивать, и были настойчивы в расспросах и расследовании, и узнали, что она со мной, и потребовали ее у меня. И я пришел в сильном волнении, с изменившимся цветом лица, и моя жена спросила: "Что с тобой и что тебя поразило?" И я ответил: "Пришел посланный от аль-Малика, чтобы забрать всех пленных, и тебя требуют у меня".- "С тобой не будет дурного,- сказала женщина.- Отведи меня к аль-Малику, и я знаю, что мне сказать перед ним".

И я взял ее,- говорил купец,- и привел пред лицо султана аль-Малик-ан-Насира (а посол царя франков сидел справа от него) и сказал: "Вот женщина, которая у меня". И аль-Малик-ан-Насир и посол спросили ее: "Пойдешь ты в свою страну или останешься со своим мужем - Аллах разрешил твой плен и плен других?" И она сказала султану: "Я стала мусульманкой и понесла, и вот мое брюхо, как видите, и не будет больше франкам от меня пользы".

И посол спросил ее: "Кто тебе милее - этот мусульманин или твой муж, рыцарь такой-то?" И женщина сказала ему то же, что сказала султану, и тогда посол спросил бывших с ним франков: "Слышали ли вы ее слова?" И франки ответили: "Да".

"Возьми твою жену и уходи с ней",- сказал мне посол. И я ушел с нею, а потом посол франков поспешно послал за мной и сказал: "Ее мать послала ей со мной одну вещь и сказала: "Моя дочь в плену, голая, и я хочу, чтобы ты доставил ей этот сундук". Возьми же его и отдай ей".

И я взял сундук, отнес его домой и отдал жене, и она открыла его, и увидела в нем свою одежду, и нашла те два кошелька с золотом - пятьдесят динаров и сто динаров. И я увидел, что все это еще мной завязано и ни в чем не изменилось, и восхвалил Аллаха великого, и эти дети - от нее, и она до сих пор жива и сама сделала вам это кушанье".

И мы удивились его истории и доставшемуся ему счастью, а Аллах лучше знает истину.