21 - 22. Лиса-плачея

21

Жил-был старик со старухою, была у них дочка. Раз ела она бобы и уронила один наземь. Боб рос, рос и вырос до неба. Старик полез на небо; взлез туда, ходил-ходил, любовался-любовался и говорит себе: "Дай принесу сюда старуху; то-то она обрадуется!" Слез наземь - посадил старуху в мешок, взял мешок в зубы и полез опять наверх; лез, лез, устал, да и выронил мешок. Спустился поскорее, открыл мешок, смотрит - лежит старуха, зубы ощерила, глаза вытаращила. Он и говорит: "Что ты, старуха, смеешься? Что зубы-то оскалила?" - да как увидел, что она мертвая, так и залился слезами.

Жили они одни-одинехоньки, среди пустыря; некому и поплакать-то по старухе. Вот старик взял мешок с тремя парами беленьких курочек и пошел искать плачеи. Видит - идет медведь, он и говорит: "Поплачь-ка, медведь, по моей старухе! Я дам тебе две беленьких курочки". Медведь заревел: "Ах ты, моя родимая бабушка! Как тебя жалко". - "Нет, - говорит старик, - ты не умеешь плакать". И пошел дальше. Шел, шел и повстречал волка; заставил его причитать, - и волк не умеет.

Пошел еще и повстречал лису, заставил ее причитать за пару беленьких курочек. Она и запела: "Туру-туру, бабушка! Убил тебя дедушка". Мужику понравилась песня, он заставил лису петь в другой, третий и четвертый раз; хвать, а четвертой пары курочек и недостает. Старик говорит: "Лиса, лиса! Я четвертую пару дома забыл; пойдем ко мне". Лиса пошла за ним следом. Вот пришли домой; старик взял мешок, положил туда пару собак, а сверху заложил лисонькиными шестью курочками и отдал ей. Лиса взяла и побежала; немного погодя остановилась около пня и говорит: "Сяду на пенек, съем белую курочку". Съела и побежала вперед; потом еще на пенек села и другую курочку съела, затем третью, четвертую, пятую и шестую. А в седьмой раз открыла мешок, собаки на нее и выскочили.

Лиса ну бежать, бежала, бежала и спряталась под колоду, спряталась и начала спрашивать: "Ушки, ушки! делали?" - "Мы слушали да слушали, чтоб собаки лисоньку не скушали". - "Глазки, глазки! Что вы делали?" - "Мы смотрели да смотрели, чтоб собаки лисоньку не съели". "Ножки, ножки! Что вы делали?" - "Мы бежали да бежали, чтоб собаки лисоньку не поймали". - "А ты, хвостище, что делал?" - "Я по пням, по кустам, по колодам зацеплял, чтоб собаки лисоньку поймали да разорвали". - "А, ты такой. Так вот же, нате, собаки, ешьте мой хвост!" - и высунула хвост, а собаки схватили за хвост и самоё лисицу вытащили и разорвали.

22

Живал-бывал старик да старушка. Старушка померла. Старику стало очень жалко, пошел он искать плачеи. Идет, а навстречу ему медведь: "Куда, старик, пошел?" - "Плачеи искать, старуха померла". - "Возьми меня в плачеи". Старик спрашивает: "Умеешь ли плакать?" Он заплакал: "м-е!" Старик говорит: "Не умеешь, не надобно, голос нехорош!"

Пошел вперед; лисица бежит: "Куда, старик, пошел?" - спрашивает его, "Плачеи искать, старуха померла". - "Возьми-ка меня". - "Умеешь ли плакать? Поплачь-ка". Она заплакала: "У - кресть-я-ни-на - бы-ла - ста-руш-ка - по-у-тру - ра-но - вста-ва-ла - боль-ше - простня - пряла - щи - ка-шу - ва-ри-ла - ста-ри-ка - кор-ми-ла".

Старик сказал лисичке: "Ступай, ты мастерица плакать!" - и привел ее домой, старухе в ноги посадил - та стала плакать, - а сам пошел гроб строить. Пока старик ходил да воротился, а в избе нет ни старухи, ни лисички: все лисичка съела и сама ушла. Поплакал-поплакал старик и стал жить один.