Никогда не было тебя, Цыгания!

Кай сья, кай нана или как там по-вашему ... жил да был в Цыгании - стране, которой никогда не было, - могущественный король. Мало того, что ко­роль тот был великим, у него еще и жена была та­кая красавица, какой во всей стране не сыщешь. Да и не только в стране - ни на этом свете, ни на том таких красавиц не бывало.

И вот однажды эта красавица королева родила дочку. И как только она родила, напала на нее лихо­радка, два дня трясло ее, а на третий умерла королева. Перед смертью сказала она королю, что он мо­жет жениться снова, но только тогда, когда найдет такую невесту, которая не уступит по красоте ей, королеве.

Прошли шесть лет траура, и король начал искать себе жену. Искал он по, своей стране, искал и в со­седних странах, но все возвращался без жены, потому что красавицы, подобной его прекрасной жене, он найти не мог.

Тем временем маленькая королевна росла да росла, и пошел ей шестнадцатый год. Отец все чаще стал поглядывать на дочь и всякий раз говорил себе: «Не видеть мне белого света, если не будет она такой же красивой, какой была ее мать!» Так и вышло.

Когда девушке стукнуло шестнадцать, достал отец портрет, на котором он был нарисован с женой своей. Поглядел он на портрет, да и говорит дочери:

- Послушай, дочка! Твоя мать завещала мне же­ниться на такой же красавице, какой была она сама. Посмотри же на эту картину, дочка. Ни на этом све­те, ни на том нет подобной красавицы, только ты одна. Значит, на тебе я и женюсь.

Горько заплакала тут королевна, но перечить отцу не посмела. Побежала она на кладбище, к могиле своей матери, и стала звать:

 Встань, моя матушка родимая! 
 Встань,моя матушка любимая! 

А мать отвечает из могилы:

 Не подняться мне, не встать с постели, 
 Ноженьки мои одеревенели 
 Рученьки устали, онемели*. 

* (Стихи даны в переводе А. Голембы)

Ничего больше мать не сказала ей, не прибавила ей ума-разума. Но пришел девушке на помощь все­могущий Делоро (Иисус, бог (цыганск.)).

Вернулась она домой, а отца нет: ушел на охоту. Что тут делать? Собралась она, да и побрела куда глаза глядят.

Шла она, шла, пока не дошла до владений соседнего короля. Нанялась в услужение к королю. И так как была она прекрасна, ее приставили к королевичу. Приглянулась королевичу девица, ох и приглянулась! Стал он ласково расспрашивать ее, откуда она, чья дочь. Девушка рассказала все как есть. Выслушал ее королевич и недолго думая решил обвенчаться с красавицей королевной. Он тут же назначил день свадьбы.

О баро Девла*! Что потом случилось! Вернулся цыганский король с охоты и видит: дочери и след простыл. Но он не рассердился, не думайте, он был хитрый-прехитрый! Он отстегнул свою саблю и при­казал ей найти девушку и сделать так, чтобы девушка от нее, от сабли отяжелела. А еще он велел сабле отрубить у дочери руки и принести их ему.

*(Великий боже!(цыганск.))

Сабля послушно отправилась на поиски королев­ны, нашла ее, отрубила красавице обе руки по локоть и унесла их с собой. Король позвал попа, чтобы об­венчаться с руками дочери своей. Но Делоро близ­ко к сердцу принял судьбу красавицы, и как только король переступил порог церкви и взглянул на его святое тело, тотчас же свалился замертво. Так при­шел конец королю Цыгании - страны, которой ни­когда не было.

Тем временем дочь короля готовилась к свадьбе. Она заказала себе такое подвенечное платье, в кото­ром не было видно, что ее руки обрублены до локтей. А живот у королевны все рос да рос, ведь она, бедняжка, была беременна. И за свадебным столом она старалась сесть так, чтобы скрыть и недостаток, и излишек...

Есть, бедняжка, ничего, конечно, не могла, до еды ли ей было? Напрасно подносили ей самые вкусные блюда - она отказалась даже от жаркого из цып­лят, хотя это было ее любимое кушанье. Короли, приглашенные на пир, начали уже перешептываться, что невеста очень хороша собой, да жаль, что ничего не ест и молчит.

Начались танцы, и стали просить ее гости-короли потанцевать с ними, потому что всем она понрави­лась и не было такой красавицы во всем мире. Моло­дой муж тоже стал звать ее танцевать, а когда она отказалась, взял да и вывел ее в круг.

Вот тогда-то все стало ясно. Напрасно молодень­кая королева пыталась объяснить, что она невинна. Муж приказал своим слугам выбросить ее в свинар­ник.

Нэ, ашунес*, что из всего этого вышло! Делоро случайно посмотрел вниз на землю, заглянул в сви­нарник короля и тут же подозвал к себе святого Петра.

* (Слушай (цыганск.).)

- Поди-ка сюда, сынок, - сказал он ему. - Ви­дишь вон того маленького романо чаво*, что собира­ется появиться на свет? Ну, так будь же ему крест­ным отцом.

*(Цыганский мальчик (цыганск.))

А молоденькой королеве стало совсем плохо, по­тому что пришло ей время родить. И вот родила она сыночка. В эту самую минуту святой Петр подошел к дверям хлева.

Поздоровался он с юной матерью и говорит ей:

- Возьми, дочь моя, младенца и покорми.

- О, горе мне, как же я возьму его, мой добрый господин, когда у меня отрублены по локоть обе руки.

- Возьми, возьми, раз я тебе говорю.

Девушка потянулась к ребенку и - о Делоро баро! - обе руки ее тотчас же отросли. А святой Петр дал малютке одежду и осыпал юную мать брил­лиантами.

На рассвете в хлев пришли королевские слуги, что­бы унести косточки девицы: они решили, что ее ра­зорвали свиньи. Но хлев уже был объят пламенем - он загорелся от искр бриллиантов. И вот из огня вышли святой Петр и юная мать с младенцем на ру­ках целы и невредимы, потому что они в огне не горели.

Сломя голову помчались слуги докладывать обо всем королевичу. Прибежал королевич к жене и про­сит простить его, говорит, что не знал он, что она невинна. Но молоденькая королева не ответила ему ни слова. А святой Петр дал ей экипаж, запряженный шестеркой лошадей, и молоденькая королева со своим ребёнком укатила, даже не оглянулась.

Если, бродя по свету, вы когда-нибудь попадете в Цыганию, скажите тaм, что узнали всю эту исто­рию от меня.

Но только если вас спросят.