Непоседа и да скорей

Что и говорить, быст­ро бегал олень, которого подстрелил дядюшка Дэви Лэйн, быстрее молнии, особенно когда ветер дул ему в спину. Однако случись ему состязаться в беге с неким псом по кличке Да Скорей, неизвестно, кто бы победил.

Эту кличку пес получил еще будучи щенком, а было это на заре его детских лет, и вышло это само собой, потому как он готов был скорее бегать, чем есть. Собственно, это относилось ко всему, что он делал, и все про него так и говорили: "Да скорей он будет бегать, чем пить, есть, спать или играть". Так все и звали его Да Скорей.

А когда ему не за кем было бегать, он гонялся за собственной тенью. И почти всегда он намного обгонял ее, и тень оставалась лежать позади него при последнем издыхании. Если же тени рядом не было, Да Скорей бегал вокруг своего хозяина. Хозяин пса был кочегаром на паровозе, который с грохотом бежал по рельсам с Востока на Запад и с Запада на Восток. И не просто кочегаром, но еще и большим непоседой. Он никогда не работал подолгу на одном месте: месяц поработает на одну железно­дорожную компанию, глядишь, на другой месяц уже переходит в другую. Наверное, оттого его и про­звали все Непоседой.

Непоседа и Да Скорей вели вместе чудесную жизнь. Пока Непоседа подбрасывал уголь в коче­гарку паровоза, Да Скорей бежал рядом с парово­зом - неважно, вез тот товарный состав или экспресс. Да Скорей был преданным псом, так ему на роду было написано, а потому не хотел расста­ваться со своим хозяином дольше чем на секунду. Единственный раз их разлука длилась целую минуту, это когда Да Скорей на закате солнца по­мчался за горизонт, желая обогнать садящееся све­тило. Но он бежал так быстро и убежал так далеко, что обогнал не заход, а восход солнца, и очень сконфузился.

В один прекрасный день Непоседа решил перейти на работу в Тихоокеанскую объединенную железнодорожную компанию - ТОЖ. Он зашел к начальнику дороги, чтобы спросить о месте, а Да Скорей вприпрыжку, конечно, за ним. Начальник оглядел Непоседу с ног до головы, решил, что для кочегара он подходит, и сказал, что место за ним.

- Только придется вам пристроить вашего пса в собачий пансионат, - предупредил начальник дороги. - Администрация запрещает пускать пасса­жиров, будь то хоть блоха, в кочегарку или в слу­жебный вагон. А мы собираемся назначить вас на товарный состав.

- Да Скорей не проблема, - возразил Непо­седа. - На чем бы я ни работал, он знай себе бежит за любым составом, и все тут. Когда я работаю на товарном, ему приходится делать забеги в сторону - в поле или еще куда, иначе ему скучно бежать так медленно. Но, впрочем, он на все согласен, лишь бы не разлучаться со мной. Начальник дороги фыркнул:

- Нет на свете собаки, которая угналась бы за поездом, пусть даже за самым медленным, товар­ным.

- Вы не знаете! Да Скорей! Молния, а не пес, - заявил Непоседа. - Ставлю все мое жало­ванье против пятидолларовой бумажки, что в конце пути Да Скорей будет ждать у стрелки, да еще про­бежится до того раз пятьдесят вокруг станции для разминки.

- По рукам! - с радостью согласился началь­ник дороги, предвкушая выиграть кругленькую сумму.

Непоседа поднялся в кочегарку паровоза, раз­вел под котлом огонь, и начальник станции дал сигнал к отправлению. Да Скорей затрусил впри­прыжку рядом с лязгающими колесами, то и дело поглядывая на Непоседу. Даже когда товарный на­брал скорость, Да Скорей не спеша бежал рядом. Разве это была для него скорость? На ходу он то и дело останавливался, чтобы поймать у себя блоху или вынюхать кролика. Под конец Да Скорей бежал далеко впереди прямо к стрелке. Обежал раз сто вокруг станции и уселся дожидаться своего хозяина.

Начальник дороги стиснул зубы от злости, да так, что сломал их, и растоптал свою шляпу, до того досадно ему было проиграть пари. Он перевел Непоседу на местный пассажирский и удвоил ставку. Конечно, пассажирский шел намного быстрее товарного поезда, но Да Скорей спокойно бежал рядом с паровозом, у него даже не участи­лось дыхание. Он совсем не спешил, и все-таки ему приходилось то и дело останавливаться, чтобы не слишком обгонять поезд.

На этот раз начальник дороги в ярости растоп­тал свои вставные зубы и проглотил свою шляпу. Он решил во что бы то ни стало избавиться от Непоседы, но в тот момент его просто некем было заменить. Оставалось одно: ждать и придумать новое пари, которое он бы выиграл.

А Непоседа знай себе катался на пассажирском туда и обратно. И Да Скорей не отставал от него. Но хотя поезд развивал хорошую скорость, пасса­жиры стали ворчать, что он плетется слишком мед­ленно, раз обыкновенная собака может догнать его. Какую скорость ни давал паровоз, все равно эта пятнистая дворняга, будто не зная другого дела, все время увивалась около него, не ведая уста­лости. Наконец дела приняли совсем уже дурной оборот, когда пассажиры заявили, что лучше вообще ходить пешком, чем плестись на ТОЖ (то есть в поезде Тихоокеанской объединенной желез­ной дороги).

Как только начальник дороги нашел нового кочегара, он тут же вызвал Непоседу к себе.

- Так вот, голубчик, - заявил он ему, - не такой уж ты хороший кочегар, как хвастаешься. И твой пес не так уж быстро бегает. Я перевожу тебя на экспресс "Пушечное Ядро". И если хоть одна живая тварь на четырех ногах угонится за этим поездом, который бегает на самых скорых колесах, я навсегда расстанусь с железнодорожной компанией.

Непоседа ничего не сказал на это, но про себя чуть обеспокоился. Насчет "Пушечного Ядра" начальник дороги был прав, это самый быстрый из всех экспрессов, пыхтевших и свистевших в то время на железнодорожных путях. А все-таки его вера в любимого пса была непоколебима, и он ска­зал:

- Бьюсь об заклад на мое двухмесячное жало­ванье, что Да Скорей заставит попыхтеть даже "Пушечное Ядро", которое его все равно не обго­нит!

Весть о предстоящем состязании между собакой и экспрессом быстро облетела весь штат. Фермеры побросали свои плуги и поспешили на гонки, их жены оставили очаги и стирку. Даже школы в горо­дах, через которые проходила Тихоокеанская железная дорога, распустили учеников, чтобы они могли увидеть это великое состязание. Позакрыва­лись конторы и фабрики, даже похоронные бюро.

В назначенный день толпы людей собрались вдоль пути следования экспресса и собаки. Некото­рые принесли плакаты: "Да Скорей да придет ско­рей!" А у других были: "Пушечное Ядро" летит как выпущенное ядро".

Начальник дороги поднялся вместе с Непоседой в кочегарку: он решил проследить, чтобы Непоседа подбрасывал сколько надо угля в топку паровоза и не мешал бы ему мчаться быстрей. На сотни миль вперед путь был открыт для знаменитого экспресса, все семафоры были подняты.

Да Скорей стоял рядом с паровозом позевывая, словно в удивлении, чего это все егозят вокруг. И даже после того, как начальник станции дал сви­сток и "Пушечное Ядро", выпуская пары, застучал по рельсам, Да Скорей сначала почесал у себя за левым ухом, потом полизал правую заднюю ногу и только тогда припустил за поездом.

"Пушечное Ядро" полетел как стрела. Тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук... Он мелькал в гла­зах у зрителей, точно молния.

"Идет!.. Вот он!.. Пролетел!.." - Эти крики раздавались одновременно, так быстро он проносился. Даже разглядеть толком было ничего нельзя из-за пара, дыма и летящей золы. Под паровозными коле­сами рельсы пели, точно арфа, и еще полчаса сто­нали и гудели после того, как экспресс проносился по ним.

Однако Непоседа был уверен в своей собаке и не боялся подбавить в топке жара. Огонь у него чихал и кашлял. Он так бойко орудовал лопатой, что дверца топки почти не закрывалась. Пот катил с него градом, за один перегон он похудел на пят­надцать фунтов, никак не меньше.

Начальник дороги высунул было голову из кочегарки, и тут же ветер сорвал с его головы шляпу и оттянул назад уши. Шлеп, шлеп - шле­пали они на ветру, точно праздничные флажки. Он ничего не увидел впереди, потому что зола и дым закоптили его защитные очки, и, оглянувшись назад, завопил от восторга.

- Его нет! - заорал он прямо в уши Непо­седе. - Ваш Да Скорей не торопится, его даже не видно! Он отстал!

Непоседа чуть не выронил лопату с углем, сердце у него екнуло.

- Не может быть! - прошептал он.

- Отстал! Отстал! - вопил начальник дороги в восторге, точно муха, попавшая в шоколадную шипучку.

- Не верю! - перекричал Непоседа грохот паровоза. - Мой пес никогда меня не подводил! Дайте-ка я сам посмотрю!

И, швырнув еще тонну угля в топку, он высу­нулся из окна. Бросил взгляд назад, потом вперед и глазам своим не поверил: ни следа, ни признака бегущей собаки. Зато он увидел такое, от чего душа ушла у него в пятки.

- Остановите поезд! - крикнул он начальнику дороги. - Впереди красный флаг!

- Да это нарочно воткнули там флаг, чтобы приветствовать нас, - возразил начальник дороги.

Но сам все-таки тоже выглянул в окно и заво­пил громче Непоседы:

- Стоп! Впереди размыт путь!

Не мешкая, он стал нажимать на все кнопки и рычаги, чтобы остановить "Пушечное Ядро". Колеса заскрежетали по рельсам, из-под них посы­пались искры, целый фейерверк искр - нет, что там, тысяча фейерверков, можно было бы открыть целую фабрику, готовящую фейерверки для празд­ника 4 июля в День Независимости.

Пассажирские вагоны, бежавшие за паровозом, не знали, что случилось, и потому не остановились, а продолжали гнать вперед и перелетели через паровоз, словно решили поиграть с ним в чехарду. Но, увидев, что впереди размыты пути, закрутили назад колесами и вернулись благополучно вспять.

"Пушечное Ядро" содрогнулось и со скрипом застыло на месте всего в нескольких дюймах от края обрыва, в том месте, где река подмыла опоры моста. Непоседа тут же соскочил с поезда, началь­ник дороги за ним.

И вот перед ними, виляя хвостом, стоит Да Ско­рей. В зубах у него красный флаг. Тут начальник дороги все понял. Да Скорей опередил поезд и пер­вым увидел размыв. Потом вернулся туда, где их приветствовал красный флаг, схватил его в зубы и снова забежал вперед, чтобы вовремя просигналить и предотвратить крушение поезда.

Итак, начальник дороги опять оказался в дура­ках и вынужден был признать, что в жизни не видел живой твари на четырех ногах, которая бы бегала скорей, чем Да Скорей. Он, не задумываясь, выплатил Непоседе проигранные деньги и даже потрепал Да Скорей по голове.

- Такая собака заслуживает награды, - сказал он Непоседе. - Я поговорю с боссом и добьюсь, чтобы отныне и пожизненно Да Скорей мог ездить в любом поезде Тихоокеанской железнодорожной компании и в любом направлении в собственном вагоне.

- Благодарю вас от имени моего пса, - сказал на это Непоседа. - Однако насколько я знаю харак­тер Да Скорей, он скорее побежит, чем поедет.

И это была сущая правда. Да Скорей и так всем был очень доволен. И все-таки именно с того дня на поездах Тихоокеанской и прочих железных дорог разрешают перевозить в вагоне собак, если, конечно, за них заплатят.