6. Сари и змей

Жил некогда принц. Больше всего на свете любил он ходить в лес на охоту. Охотился он совсем не так, как это делают все раджи и принцы - с пышной свитой, в богатой одежде. Нет, он выходил в лес в старом платье и всего с двумя слугами. Мать принца смотрела на этих слуг с отвращением. Они казались ей такими уродливыми и грязными, что к ним страшно было прикоснуться. Отец тоже был огорчен таким нецарственным поведением сына. И вот отец и мать решили, что дальше так продолжаться не может.

Однажды государь-отец, сидя в вызолоченном павильоне для торжественных приемов, велел позвать к себе принца. Принц вошел, поклонился и сел перед отцом на полу, почтительно сложив ладони.

- Мой мальчик, - сказал раджа. - Я недоволен тобой. Лучше бы ты тратил деньги на заклады в петушиных боях или на покупку ожерелий девушкам - это по-княжески, и я смотрел бы на твои забавы сквозь пальцы. Но ты живешь как бедняк. Неужели ты думаешь, что в кухнях моего дворца не хватает дичи?

Принц почтительно слушал и молчал. Лицо его ничего не выражало.

- И вот что еще я хочу тебе сказать, - продолжал раджа. - Твоя мать находит, что пора подыскать тебе жену. Может быть, ты влюблен в какую-нибудь принцессу? А если нет - поезжай в соседние государства, погости там, присмотри себе невесту. А с охотой надо пока покончить. Больше не ходи в лес. Слышишь меня?

Принц почтительно ответил, что слышит и понял, но и не думал повиноваться. Сердце его неудержимо тянуло к охоте. Почему - он не понимал сам и еще меньше мог бы объяснить своему отцу, который во всем княжеском великолепии сидел на золотом троне.

В тот же день принц ускользнул из дворца через неохраняемые задние ворота. Одет он был как простой охотник. Он взял с собой только духовое ружье, а следом шли, как обычно, двое слуг, похожих на бродяг. Узкой тропинкой они вошли в лес. Сжимая в руках духовое ружье, принц оглядывался, высматривая дичь. Но в этот день ему не везло. Принц со своими слугами взбирались на холмы, спускались по каменистым ущельям вниз и снова карабкались вверх, но дичи не было.

Приближался вечер, и принцу захотелось есть и пить. Кругом была дикая гористая местность, в которую они никогда раньше не заходили.

- Нет ли здесь где-нибудь ручейка? - спросил принц.

- Мы не знаем, господин, - отвечали слуги. Внезапно над их головами пролетела большая птица.

Принц прицелился, но слишком поздно; птица исчезла в кустах.

- Господин, - сказал младший слуга, - надо пойти за ней. Это водоплавающая птица, она укажет нам путь к воде.

И вот они стали пробираться сквозь чащу в ту сторону, куда полетела птица. Ветви хлестали их по лицу, колючки царапали, но в конце концов лес поредел, кусты стали ниже, и вдруг перед ними открылось маленькое горное озеро, в котором отражалась вечерняя заря.

Принц сложил ладони в пригоршню и жадно напился. После него напились слуги; и тут принц заметил - лежит на берегу большое яйцо.

- Смотрите, - позвал он, - что я тут нашел. Вот и ужин! Разведите поживее огонь и спеките мне это яйцо, а пока что я выкупаюсь в озере.

Слуги осмотрели яйцо, и старший озабоченно сказал:

- Как бы это не было змеиным яйцом, господин.

- Да ну,- воскликнул принц,- это, конечно, яйцо большой птицы, которая недавно над нами пролетела. Спеките его поскорее! - И принц бросился в прохладную освежающую воду. А его люди стали собирать хворост и разжигать костер.

Когда яйцо спеклось, принц наплавался и вылез из воды. Младший слуга почтительно поднес ему на большом листе испеченное яйцо. Принц начал есть, а оба охотника отступили назад.

Но внезапно произошло нечто ужасное. Их молодой повелитель покрылся чешуей, тело его удлинилось. С ужасом слышали они, как трещали, вытягиваясь и вытягиваясь, его кости. И скоро принц превратился в отвратительного змея со страшной мордой, огромными острыми зубами и раздвоенным языком.

В отчаянии слуги бросились бежать, чтобы рассказать радже и его супруге, что случилось с их сыном.

А принц-змей остался один. Не зная, что делать, он пошел куда глаза глядят (В пересказах Я. Хойкасван Леувен Бомкамп змей (нага) движется как человек: он может сесть на корточки или молитвенно сложить руки. На рисунках же балийских художников и в балийском кукольно-теневом театре нага изображается, как правило, в виде огромной змеи), по горам и лесам. Вдруг впереди мелькнул слабый свет.

«Кто живет здесь, в дебрях? - подумал принц. - Это может быть только благочестивый отшельник (В настоящее время на Бали почти не осталось отшельников (дукух), которым отводится важная роль в местной литературе и фольклоре), о котором люди говорят, что он поселился в глубине леса и знает такое, чего никто не знает, самое тайное. Пойду-ка я и спрошу у него совета».

Пошел принц-змей на огонек и скоро увидел полуразвалившуюся хижину. Он постучал в дверь; ему открыл очень,

очень старый человек с длинной седой бородой и седыми волосами. Он держал в руках светильник; его мерцание и заметил принц издали. Огонек освещал лицо старца. Такого лица он никогда не видел. Казалось, что оно не освещено извне, а светится само по себе, изнутри.

И вот принц-змей почтительно склонился перед старцем. До этого он склонял голову только перед отцом, но сейчас голова его сама собой склонилась, и хриплый драконий голос произнес:

- Гуру! (Гуру (бал.-санскр.) - учитель, отец)

- Войди, принц, - сказал отшельник.

Принц ничуть не удивился, что отшельник его узнал. Он вошел в хижину и смиренно сел на пол, а отшельник - на свою скамью. Змеиное туловище заняло почти всю хижину, и принц должен был все время сидеть склонив голову, чтобы не удариться о крышу. Своим хриплым голосом попросил он старца спасти его и вернуть человеческий облик.

Отшельник тихо ответил:

- Этого я не могу сделать. Только тот, кто наложил на тебя заклятие, может снять его. Но я могу указать тебе путь, ведущий к спасению.

- Укажи мне его, гуру!

- Могущественнейший из богов (Здесь, как и в аналогичных случаях, речь идет о Шиве, верховном боге балийцев (см. также примеч. 2 к № 8)) заключил тебя в обличье змея. И ты можешь освободиться от него только тогда, когда в пещере, которую я тебе укажу, очистишь свою душу молитвой, постом и созерцанием. Так ты будешь жить, пока не придет девушка, которая полюбит тебя, несмотря на твой страшный облик. Тогда ты попросишь ее потереть своей ножкой твое змеиное брюхо.

- Укажи мне пещеру, гуру! - сказал опечаленный принц. Он понял, что испытания его только начинаются.

- Я это сделаю завтра, сын мой. - Старец лег на свою постель, а змей заснул, свернувшись на полу.

Если бы в этом краю жили люди, они увидели бы на рассвете странную пару: впереди старец, опирающийся на сучковатую палку, а за ним смиренно идет огромный змей.

Они пошли по дорожке, которая вела все дальше и дальше от дворца, и шли целый день, спускались по скалистым ущельям вниз и опять карабкались вверх. Наконец они пришли туда, где виднелись разбросанные по горам домики и над ними поднимались дымки очагов. Старец шел по уединенной тропинке, так что их никто не встретил. К вечеру они очутились у большой пещеры. Вход в нее прикрывали папоротник и лианы. Глубоко в пещере журчал родник.

- Эта вода будет твоим единственным питьем, - сказал старец. - Что касается еды, то ее первое время не будет. Ты должен поститься. Потом благочестивые люди узнают, что здесь живет отшельник, и принесут тебе свои дары.

- Я сделаю все, что ты велишь, учитель.

И вот старый отшельник ушел, а принц-змей стал жить как отшельник. Он пил одну родниковую воду, постился и предавался созерцанию.

Очень скоро люди, жившие в лесных хижинах, стали поговаривать, что в пещере отшельника появился новый обитатель.

- Это, должно быть, святой человек, - говорили друг другу женщины, шедшие на базар, - его никогда не видно, и он живет только водой. Никто не заметил, чтобы он покупал рис или просил подаяние.

Они думали, что такой святой отшельник может быть хорошим заступником на небесах, и многие женщины, у которых болел ребенок, или дерево не приносило плодов, или была какая-то другая забота, возвращаясь с базара домой, клали у входа в пещеру свои небольшие дары. Иногда это был вареный рис, иногда какой-нибудь вкусный плод, иногда пучок листьев бетеля. Бедная сборщица хвороста, у сына которой гноилась нога, неизменно приносила вязанку дров и клала рядом зажженный трут.

Сари и змей

Так, после первых ужасных дней полного голода жизнь принца-змея стала полегче. У него была кое-какая еда, вечером он разжигал огонек, а прочее время проводил в благочестивом созерцании. Он надеялся, что очистится и освободится от заклятия. Но сколько времени это все могло длиться?

А в том же лесу жил бедный человек, который прежде был жрецом в соседней деревне, у него очень болели глаза, он почти совсем ослеп и не мог больше совершать обряды (Этот человек принадлежал, судя по всему, к наиболее «демократической» категории сельских храмовых жрецов - пемангку, в ведении которых находятся и уход за храмом (на Бали их насчитывается до 20000), и обыденные жертвоприношения, и ежегодные торжественные храмовые празднества). Старик различал только свет и тьму, и в темноте его охватывал страх. Его жена заботилась, чтобы около ложа больного всегда теплился светильник.

У них была дочь, которую звали Сари. Однажды кончились дрова, потух очаг и нечем было зажигать светильник. Сари послали на базар купить зажженный трут и заодно немного еды. Базар был далеко, и ходить туда приходилось не каждый день.

Сари встала пораньше и собрала в огороде, что поспело, - продать и на вырученные деньги купить, что нужно. Она накопала земляных орехов, сорвала большую гроздь бананов и еще кое-каких фруктов, уложила в корзину и с корзиной на голове отправилась в путь. Дорога шла мимо пещеры, где жил таинственный отшельник. Сари положила у входа горсть земляных орехов и прошептала:

- Пусть боги помогут. Пусть они сделают так, чтобы у отца выздоровели глаза.

Болезнь отца очень печалила Сари. Она была красивой девушкой с большими черными глазами и блестящими иссиня-черными волосами, и многие деревенские парни хотели на ней жениться. Но она всем без разбору отвечала:

- Я выйду за того, кто вылечит моего отца.

На базаре было людно и весело. Сари положила свои товары на циновку и, распродав все, сделала нужные покупки: риса, соли и сушеных рыбок. Поболтав и посмеявшись с другими торговками, она только после полудня пошла назад.

Уже вернувшись домой, девушка с ужасом вспомнила, что забыла купить трут. А в доме не оставалось огня! Скоро станет темно, и, если светильник отца не зажжется, он всю ночь будет стонать от страха и боли. Что ей делать?

Вдруг она вспомнила, что в пещере отшельника порой светился огонек. Не раздумывая, она пошла в сад поискать, что может годиться в жертву богам, сорвала несколько душистых цветов с сучковатого дерева, стоявшего у домашнего святилища, и отправилась к пещере.

Уже смеркалось, когда она подошла к ней. Дрожа от волнения и страха, Сари смущенно уселась у входа в пещеру, молитвенно сложила ладони с белым цветком между кончиками пальцев и боязливым, но звонким голоском попросила, бросая цветок (Здесь описывается обычное жертвоприношение, сопровождающее молитву) в пещеру:

- Господин отшельник, простите, что я вам помешала, дайте, пожалуйста, огонька!

В ответ раздался хриплый голос, от которого по всему ее телу побежали мурашки. Но она храбро осталась сидеть и внезапно расслышала в этом хрипе слова:

- Заходи, огонь здесь!

Сари робко вошла в пещеру, но едва не бросилась прочь, увидев огромного змея.

- Не бойся меня, - проревел хриплый голос. - Вот факел. Откуда ты идешь и почему ты пришла за огнем ко мне?

Сари понемногу привыкла к голосу змея и в ответ на его учтивые расспросы (Согласно правилам балийской вежливости следует спросить, куда и откуда идет повстречавшийся тебе человек) рассказала ему все: что ее отец очень болен, что она ходила на базар и забыла купить трут.

Змей дал ей горящую головешку и маленький сверкающий камень, который он нашел в пещере. Сари увидела, что это алмаз. Она поблагодарила змея за помощь и за его драгоценный подарок. Он попросил ее заходить, и она обещала прийти еще раз.

Так началась дружба между дочерью жреца и змеем. Почти каждый день перед заходом солнца девушка приходила в пещеру поговорить со странным отшельником.

Как он был мудр, как умен! И чего он только не рассказывал о своих странствиях по незримому миру, которые совершал по время благочестивых созерцаний, когда его змеиное тело терпело голод и холод в пещере, а душа подымалась в высшие миры. Сари слушала с открытым ртом.

Однажды вечером девушка пришла с корзиной жертвенных даров, которые приносят обычно знахарю, протянула дары отшельнику, почтительно села перед ним и попросила с молитвенно сложенными ладонями:

- Могучий отшельник, я прошу вас, дайте мне лекарство для больных глаз моего отца!

Змей подал ей маленький круглый белый камешек и сказал:

- Положи этот камешек в чашу с водой и прибавь к нему несколько белых цветов с того дерева, что растет возле вашего домашнего святилища. Потом промой отцу глаза этой водой и приходи ко мне рассказать, что получилось.

Сари побежала домой и сделала все, что велел змей. И - о чудо! Когда она первый раз промыла отцу глаза святой чудо-водой, прекратилась боль, а со второго раза он стал видеть так же хорошо, как до болезни! Родители были счастливы.

- Жена, приготовь жертвенные дары! - воскликнул старик.- Мы должны выказать свою благодарность чудотворцу!

Тем временем Сари выскользнула из дома, чтобы рассказать своему удивительному другу, как хорошо помогло его средство. Она была вне себя от радости. Тогда змей спросил ее:

- Сари, хочешь ты теперь сделать что-то для меня? Если хочешь, то потри мой живот своей ножкой!

Девушка сначала очень удивилась, но за последнее время она привыкла к разным чудесам и странностям. Когда змей лег на спину, она доверчиво поставила свою подошву на чешую, покрывавшую змеиное брюхо, и потерла ее.

И вот произошло чудо. Змей выплюнул большое яйцо, и мгновенно исчез его страшный облик. На месте змея стоял стройный юноша.

- Сари, - сказал он. - Я наследный принц этого княжества. Пойдешь за меня замуж?

Старые родители Сары подошли к пещере со своими жертвоприношениями и онемели от счастья. Отшельник оказался принцем, и этот прекрасный принц хотел жениться на их дочери!

А раджа и его супруга тоже были счастливы, когда пропавший сын вернулся во дворец живой и здоровый, с невестой, краше которой трудно было сыскать.