364. Иван купеческий сын отчитывает царевну

В некотором государстве жил-был купец, у него был сын Иван. Выучился Иван грамоте и нанялся к одному богачу в работники; пожил у него три года, получил за все это время жалованье и собрался домой. Идет он дорогою, а навстречу ему нищий плетется - и хром, и слеп, и просит святой милостыньки Христа ради. Купеческий сын отдал убогому все заработанные деньги и пришел домой ни с чем; а тут несчастье - отец помер, надо хоронить да долги платить. Кое-как сбился, управился с делами и принялся за торг. Вскоре прослышал он, что два его дяди нагружают корабли товарами и хотят за море ехать. "Дай, - думает, - и я поеду! Авось дяди возьмут меня с собою". Пошел к ним проситься. Дяди обещали. "Приходи, - говорят, - завтра!", а назавтра чуть свет распустили паруса и уехали одни, без племянника.

Иван запечалился; говорит ему мать: "Не кручинься, сынок! Ступай на рынок, найми себе приказчика - только постарей выбирай; старые люди - бывалые, на все догадливые. Как наймешь приказчика, изготовь корабль, и поезжайте вдвоем за море. Бог не без милости!" Иван купеческий сын послушался, побежал на рынок, а навстречу ему седой старичок: "Куда спешишь, добрый молодец?" - "Иду, дедушка, на рынок, хочу нанять приказчика". - "Найми меня!" - "А что возьмешь?" - "Половину барыша". Купеческий сын согласился и принял старика в приказчики. Изготовили они корабль, нагрузили товарами и отвалили от берега; ветер был попутный, корабль ходкий, и прибыл Иван в чужестранное государство в то самое время, как дядины корабли в пристань входили.

В том государстве обмерла у царя дочь; вынесли ее в церковь и каждую ночь посылали к ней по одному человеку на съедение. Много народу погибло; этак, думает царь, пожалуй, и царство мое не устоит, и выдумал: вместо своих людей посылать к дочери приезжих из иных земель; какой бы купец ни явился у пристани - должен наперед перебыть ночь в церкви, а потом, коли уцелеет, - может и покупать, и продавать, и назад ехать. Вот новоприезжие купцы сошлись на пристани и стали судить да рядить, кому прежде в церковь идти. Кинули жребий, и доставалось: на первую ночь идти старшему дяде, на вторую ночь - младшему дяде, а на третью ночь - Ивану купеческому сыну. Дядя испугался и давай просить своего племянника: "Голубчик Ванюшка! Переночуй за нас в церкви; что хочешь - то и возьми за послугу, спорить не будем". - "Постойте, я спрошусь у дедушки". Пошел к старику: "Так и так, - говорит, - дяди пристают, просят за них потрудиться; как ты, дедушка, присоветуешь?" - "Ну что ж - потрудись; только пусть они за то по три корабля тебе дадут". Иван купеческий сын передал эти слова своим дядюшкам, они согласилися: "Ладно, Ваня! Шесть кораблей - твои".

Когда наступил вечер, старичок взял Ивана за руки, привел в церковь, поставил возле гроба и начертил круг: "Стой крепко, из-за черты не выходи, читай псалтырь и ничего не бойся!" Сказал и ушел; Иван купеческий сын остался один в церкви, развернул книгу и начал псалмы читать. Как только пробило двенадцать часов - подымается крышка с гроба, встает царевна и подходит прямо к черте: "Я тебя съем!" - грозит, рвется вперед, кричит на разные голоса, и по-собачьи и по-кошачьи, а переступить черты не может. Иван читает, на нее не смотрит: вдруг петухи запели, и царевна бросилась в гроб как попало; ее платье через край повисло. Поутру посылает царь своих прислужников: "Ступайте в церковь, приберите кости". Прислужники отперли двери, заглянули в церковь - а купеческий сын стоит живой перед гробом да все псалтырь читает.

На другую ночь было то же самое; а на третий день вечером взял его старик за руку, привел в церковь и говорит: "Как только ударит двенадцать часов, ты не мешкая полезай на хоры; там стоит большой образ Петра-апостола, стань позади его - ничего не бойся!" Купеческий сын принялся за псалтырь; читал, читал; ровно в двенадцать часов видит - крышка с гроба подымается; он поскорей на хоры и стал позади большого образа Петра-апостола. Царевна выскочила да за ним; прибежала на хоры, искала, искала, все углы обошла - не могла найти. Подходит к образу, глянула на лик святого апостола и задрожала; вдруг от иконы глас раздался: "Изыди, окаянный!" В ту ж минуту злой дух оставил царевну, пала она перед иконою на колени и начала со слезами молиться. Иван купеческий сын вышел из-за образа, стал с нею рядом, крестится да поклоны кладет.

Поутру приходят в церковь царские прислужники, смотрят - Иван купеческий сын и царевна стоят на коленях и богу молятся; тотчас побежали и доложили царю. Царь обрадовался, поехал сам в церковь, привез царевну во дворец и говорит купеческому сыну: "Ты мою дочь и все царство избавил; возьми ее за себя замуж, а в приданое жалую тебе шесть кораблей с дорогими товарами". На другой день их перевенчали; весь народ пировал на свадьбе - и бояре, и купцы, и простые крестьяне. Через неделю после того собрался Иван купеческий сын домой ехать; распростился с царем, взял молодую жену, сел на корабль и велел выходить в море. Бежит его корабль по морю, а вслед за ним двенадцать других плывут; шесть кораблей, что царь подарил, да шесть кораблей, что у дядей выслужил.

На половине пути говорит старичок Ивану купеческому сыну; "Когда ж станем барыши делить?" - "Хоть сейчас, дедушка! Выбирай себе шесть кораблей, какие полюбятся". - "Это не все; надо и царевну поделить". - "Что ты, дедушка, как ее делить?" - "Да вот разрублю надвое: тебе половина да мне половина". - "Бог с тобой! Этак она никому не достанется; лучше бросим жребий". - "Не хочу, - отвечает старик, - сказано - барыши пополам, так тому и быть!" Выхватил меч и рассек царевну надвое - поползли из нее разные гады и змеи. Старик перебил всех гад и змей, сложил царевнино тело, взбрызнул раз святою водою - тело срослось, взбрызнул в другой - царевна ожила и сделалась краше прежнего. Говорит тогда старик Ивану купеческому сыну: "Бери себе и царевну и все двенадцать кораблей, а мне ничего не надо; живи праведно, никого не обижай, нищую братию наделяй да молись святому апостолу Петру". Сказал и исчез. Купеческий сын воротился домой и жил с своею царевною долго и счастливо, никого не обижал и бедным завсегда помогал.