327 - 328. Мудрая дева

327

Помер старик со старухою, оставался у них сын сирота. Взял его к себе дядя и заставил овец пасти. Ни много, ни мало прошло времени, призывает дядя племянника, хочет попытать у него ума-разума и говорит ему: "Вот тебе сотня баранов, гони их на ярмонку да продай с барышом, чтобы и сам был сыт, и бараны были целы, и деньги сполна выручены". Что тут делать! Заплакал бедняга и погнал баранов в чистое поле; выгнал, сел на дороге и задумался о своем горе. Идет мимо девица: "О чем слезы льешь, добрый молодец?" - "Как же мне не плакать? Нет у меня ни отца, ни матери; один дядя, и тот обижает!" - "Какую ж обиду он тебе делает?" - "Да вот послал на ярмонку, велел баранами торговать, да так, чтобы и сам был сыт, и бараны были целы, и деньги сполна выручены". - "Ну, это хитрость не великая! Найми-ка ты баб да остриги баранов, а волну отнеси на ярмонку и продай, после возьми всех баранов выложи [охолости] да яйца съешь; вот у тебя и деньги, и бараны в целости, и сам сыт будешь!" Парень так и сделал; продал волну, пригнал стадо домой и отдает дяде вырученные деньги. "Хорошо, - говорит дядя племяннику, - только ведь ты не своим разумом вздумал это? Чай, тебя научил кто-нибудь?" Парень признался: "Шла, - говорит, - мимо девица, она научила".

Дядя тотчас приказал закладывать лошадь: "Поедем, станем сватать ту девицу". Вот и поехали. Приезжают прямо на двор, спрашивают: куда лошадь девать? "Привяжите до зимы аль до лета!" - говорит им девица. Дядя с племянником думали, думали, не знают, за что привязать; стали у ней спрашивать: до какой зимы, до какого лета? "Эх вы, недогадливые! Привяжите к саням, а не то к телеге". Привязали они лошадь, вошли в избу, помолились богу и сели на лавочку. Спрашивает ее дядя: "Ты с кем живешь, девица?" - "С батюшкой". - "Где ж твой отец?" - "Уехал сто рублей на пятнадцать копеек менять". - "А когда назад воротится?" - "Если кругом поедет - к вечеру будет, а если прямо поедет - и через три дня не бывать!" - "Что ж это за диво такое? - спрашивает дядя. - Неужто и вправду отец твой поехал сто рублей на пятнадцать копеек менять?" - "А то нет? Он поехал зайцев травить; зайца-то затравит - всего пятнадцать копеек заработает, а лошадь загонит - сто рублей потеряет". - "А что значит: ежели он прямо поедет - и в три дня не прибудет, а ежели кругом - к вечеру будет?" - "А то значит, что прямо болотом ехать, а кругом дорогою!" Удивился дядя уму-разуму девицы и сосватал ее за своего племянника.

328

Ехали два брата: один бедный, другой именитый; у обоих по лошади: у бедного кобыла, у именитого мерин. Остановились они на ночлег рядом. У бедного кобыла принесла ночью жеребенка; жеребенок подкатился под телегу богатого. Будит он наутре бедного: "Вставай, брат, у меня телега ночью жеребенка родила". Брат встает и говорит: "Как можно, чтобы телега жеребенка родила! Это моя кобыла принесла". Богатый говорит: "Кабы твоя кобыла принесла, жеребенок бы подле был!" Поспорили они и пошли до начальства; именитый дарит судей деньгами, а бедный словами оправдывается.

Дошло дело до самого царя. Велел он призвать обоих братьев и загадал им четыре загадки: "Что всего в свете сильней и быстрее, что всего в свете жирнее, что всего мягче и что всего милее?" и положил им сроку три дня: "На четвертый приходите, ответ дайте!"

Богатый подумал-подумал, вспомнил про свою куму и пошел к ней совета просить. Она посадила его за стол, стала угощать; а сама спрашивает: "Что так печален, куманек?" - "Да загадал мне государь четыре загадки, а сроку всего три дня положил". - "Что такое? Скажи мне". - "А вот что, кума: первая загадка - что всего в свете сильней и быстрее?" - "Экая загадка! У моего мужа каряя кобыла есть; нет ее быстрее! Коли кнутом приударишь - зайца догонит". - "Вторая загадка: что всего в свете жирнее?" - "У нас другой год рябой боров кормится; такой жирный стал, что и на ноги не подымается!" - "Третья загадка: что всего в свете мягче?" - "Известное дело - пуховик, уж мягче не выдумаешь!" - "Четвертая загадка: что всего в свете милее?" - "Милее всего внучек Иванушка!" - "Спасибо тебе, кума! Научила уму-разуму, по век не забуду".

А бедный брат залился горькими слезами и пошел домой; встречает его дочь-семилетка (только и семьи было, что дочь одна): "О чем ты, батюшка, вздыхаешь да слезы ронишь?" - "Как же мне не вздыхать, как слез не ронить? Задал мне царь четыре загадки, которых мне и в жизнь не разгадать" - "Скажи мне, какие загадки?" - "А вот какие, дочка: что всего в свете сильней и быстрее, что всего жирнее, что всего мягче и что всего милее?" - "Ступай, батюшка, и скажи царю: сильней и быстрей всего ветер; жирнее всего земля: что ни растет, что ни живет - земля питает! Мягче всего рука: на что человек ни ляжет, а все руку под голову кладет; а милее сна нет ничего на свете!"

Пришли к царю оба брата: и богатый и бедный. Выслушал их царь и спрашивает бедного: "Сам ли ты дошел или кто тебя научил?" Отвечает бедный: "Ваше царское величество! Есть у меня дочь-семилетка, она меня научила". - "Когда дочь твоя мудра, вот ей ниточка шелковая; пусть к утру соткет мне полотенце узорчатое". Мужик взял шёлковую ниточку, приходит домой кручинный, печальный. "Беда наша! - говорит дочери. - Царь приказал из этой ниточки соткать полотенце". - "Не кручинься, батюшка!" - отвечала семилетка, отломила прутик от веника, подает отцу и наказывает: "Пойди к царю, скажи, чтоб нашел такого мастера, который бы сделал из этого прутика кроены: было бы на чем полотенце ткать!" Мужик доложил про то царю. Царь дает ему полтораста яиц: "Отдай, - говорит, - своей дочери; пусть к завтрему выведет мне полтораста цыплят".

Воротился мужик домой еще кручиннее, еще печальнее: "Ах, дочка! От одной беды увернешься, другая навяжется!" - "Не кручинься, батюшка!" - отвечала семилетка, попекла яйца и припрятала к обеду да к ужину, а отца посылает к царю: "Скажи ему, что цыплятам на корм нужно одноденное пшено: в один бы день было поле вспахано, просо засеяно, сжато и обмолочено; другого пшена наши цыплята и клевать не станут!" Царь выслушал и говорит: "Когда дочь твоя мудра, пусть наутро сама ко мне явится - ни пешком, ни на лошади, ни голая, ни одетая, ни с гостинцем, ни без подарочка". - "Ну, - думает мужик, - такой хитрой задачи и дочь не разрешит; пришло совсем пропадать!" - "Не кручинься, батюшка! - сказала ему дочь-семилетка. - Ступай-ка к охотникам да купи мне живого зайца да живую перепелку". Отец пошел и купил ей зайца и перепелку.

На другой день поутру сбросила семилетка всю одежу, надела на себя сетку, в руки взяла перепелку, села верхом на зайца и поехала во дворец. Царь ее у ворот встречает. Поклонилась она царю: "Вот тебе, государь, подарочек!" - и подает перепелку. Царь протянул было руку: перепелка порх - и улетела! "Хорошо, - говорит царь, - как приказал, так и сделала. Скажи мне теперь: ведь отец твой беден, так чем вы кормитесь?" - "Отец мой на сухом берегу рыбу ловит, лоушки в воду не становит; а я приполом рыбу ношу да уху варю". - "Что ты, глупая! Когда рыба на сухом берегу живет? Рыба в воде плавает!" - "А ты умен? Когда видано, чтоб телега жеребенка принесла? Не телега, кобыла родит!" Царь присудил отдать жеребенка бедному мужику, а дочь его взял к себе; когда семилетка выросла, он женился на ней, и стала она царицею.