197. Чудесная курица

За тридевять земель, в тридесятом царстве, не в нашем государстве, жил старик со старухою в нужде и в бедности; у них было два сына - летами малы, на работу идти не сдюжают. Поднялся сам старик, пошел на заработки, ходил, ходил по людям, только и зашиб, что двугривенный. Идет домой, а навстречу ему горький пьяница - в руках курицу держит. "Купи, старичок, курочку!" - "А что стоит?" - "Давай полтину". - "Нет, брат, возьми двугривенный; с тебя и этого будет: выпьешь крючок, да и спать ложись!" Пьянчужка взял двугривенный и отдал старику курицу. Вернулся старик домой, а дома давно голодают: нет ни куска хлеба! "Вот тебе, старая, курочку купил!" Накинулась на него баба и давай ругать: "Ах ты, старый черт! Совсем из ума выжил! Дети без хлеба сидят, а он курицу купил; ведь ее кормить надо!" - "Молчи, дура баба! Много ли курица съест? А вот она нанесет нам яичек да цыплят высидит, мы цыплят-то продадим да хлеба и купим..."

Сделал старик гнездышко и посадил курочку под печкой. Наутро смотрит, а курочка самоцветный камушек снесла. Говорит старик жене: "Ну, старуха, у людей куры яйца несут, а у нас - камушки; что теперь делать?" - "Неси в город; может, кто й купит!" Пошел старик в город; ходит по гостиному ряду и показывает самоцветный камень. Со всех сторон сошлись к нему купцы, начали ценить этот камушек, ценили, ценили и купили за пятьсот рублев. С того дня зачал старик торговать самоцветными камнями, что несла ему курочка; живо разбогател, выписался в купечество, настроил лавок, нанял приказчиков и стал за море с кораблями ездить да и в иных землях торг вести. Уезжает он как-то в чужие страны и наказывает жене: "Смотри, старая, соблюдай курочку, пуще глаза храни; а коли она утратится, твоя голова с плеч свалится!"

Только уехал, а старуха сейчас же худое задумала - с молодым приказчиком связалась. "Где вы эти самоцветные камни берете?" - спрашивает ее приказчик. "Да нам курочка несет". Приказчик взял курочку, посмотрел, а у ней под правым крылышком золотом написано; кто ее голову съест - тот королем будет, а кто потроха - тот будет золотом харкать. "Зажарь, - говорит, - эту курочку мне на обед!" - "Ах, любезный друг, как можно? Ведь муж воротится - казнит меня". Приказчик и слышать ничего не хочет: зажарь - да и только.

На другой день призвала старуха повара, приказала ему зарезать курочку и зажарить к обеду с головкой и с потрохами. Повар зарезал курочку и поставил в печь, а сам вышел куда-то. Тем временем прибежали из училища старухины дети, заглянули в печь, и захотелось им попробовать жареного: старший брат съел куриную голову, а меньший скушал потроха. Пришло время обедать, подают за стол курицу, приказчик как увидел, что нет ни головы, ни потрохов, рассердился, разругался со старухою и уехал домой. Старуха за ним - и так и сяк умасливает, а он знай на одном стоит: "Изведи своих детей, - говорит, - вынь из них потроха и мозги и сготовь мне к ужину; не то знать тебя не хочу!" Старуха уложила своих деток спать, а сама призвала повара й велела везти их сонных в лес; там загубить их до смерти, а потроха, мозги вынуть и сготовить к ужину.

Повар привез мальчиков в дремучий лес, остановился и принялся точить нож. Мальчики проснулись и спрашивают: "Зачем ты нож точишь?" - "А затем, что мать ваша приказала мне из вас потроха и мозги добыть да к ужину изготовить", - "Ах, дедушка-голубчик! Не убивай нас; сколько хочешь дадим тебе золота, только пожалей нас - отпусти на волю". Младший брат нахаркал ему целую полу золота: повар и согласился отпустить их на вольный свет. Бросил мальчиков в лесу, вернулся назад, а на его счастье дома сука ощенилася; вот он взял - зарезал двух щенков, вынул из них потроха и мозги, зажарил и подал к ужину на стол. Приказчик так и кинулся на это кушанье, вое сожрал - и сделался ни королем, ни королевичем, а напросто хамом!

Мальчики вышли из лесу на большую дорогу и пошли куда глаза глядят; долго ли, коротко ли шли они - только распадается дорога надвое, и стоит тут столб, а на столбе написано: кто пойдет направо, тот царство получит, а кто пойдет налево, тот много зла и горя примет, да зато женится на прекрасной царевне. Братья прочитали эту надпись и решились идти в разные стороны: старший пошел направо, младший - налево. Вот старший-то шел-шел, шел-шел и забрался в незнамый столичный город; в городе народа видимо-невидимо! Только все в трауре, все печалятся. Попросился он к бедной старушке на квартиру. "Укрой, - говорит, - чужестранного человека от темной ночи". - "Рада бы пустить, да, право, некуды; и то тесно!" - "Пусти, бабушка! Я такой же человек мирской, как и ты; мне немного места надобно - где-нибудь в уголку ночую".

Старуха пустила его. Стали разговаривать. "Отчего, бабушка, - спрашивает странник, - у вас в городе теснота страшная, квартиры дороги, а народ весь в трауре да в печали?" - "Да вишь, король у нас помер; так бояре стали клич кликать, чтоб собирались все и старые и малые, и всякому дают по свече, и с теми свечами ходят в собор; у кого свеча сама собой загорится, тот и королем будет!" Наутро мальчик встал, умылся, богу помолился, поблагодарил хозяйку за хлеб, за соль, за мягкую постель и пошел в соборную церковь; приходит - народу в три года не сосчитать! Только взял свечу в руки - она тотчас и загорелася. Тут все на него бросились, стали овечу задувать, тушить, а огонь еще ярче горит. Нечего делать, признали его за короля, одели в золотую одежу и отвели во дворец.

А меньшой брат, что повернул налево, услыхал, что в некоем царстве есть прекрасная царевна - собой прелесть неописанная, только на казну больно завистная, и пустила-де она вести по всем землям: за того пойду замуж, кто сможет прокормить мое войско целые три года. Как не попытать счастья? Пошел туда мальчик; идет он дорогою, идет широкою, а сам в мешочек плюет да плюет чистым золотом. Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, приходит к прекрасной царевне и вызвался ее задачу исполнить. Золота ему не занимать стать: плюнет - и готово! Три года содержал он царевнино войско, кормил-поил, одевал. Пора бы веселым пирком да за свадебку, а царевна - на хитрости: расспросила-разведала, откуда ему такое богатство бог послал? Зазвала его в гости, угостила, употчевала и поднесла рвотного. Стошнило доброго молодца, и выблевал он куриный потрох; а царевна подхватила - да в рот. С того же дня стала она зелотом харкать, а жених ее ни при чем остался. "Что мне с этим невежею делать? - спрашивает царевна у своих бояр, у генералов. - Ведь зайдет же этакая блажь в голову - вздумал на мне жениться!" Бояре говорят: надо его повесить; генералы говорят: надо его расстрелять; а царевна иное придумала - приказала бросить его в н.....

Добрый молодец еле оттуда вылез и снова отправился в путь-дорогу, а сам одно на уме держит: как бы умудриться да отсмеять царевне эту шутку недобрую. Шел, шел и зашел в дремучий лес; смотрит - три человека дерутся, друг дружку так кулаками и садят! "Что вы деретесь?" - "Да вот попались нам в лесу три находки, а разделить не умеем: всякий себе тащит!" - "А что за находки? Есть ли из-за чего ссориться?" - "Еще бы! Вот бочонок - только стукни, из него рота солдат выскочит; вот ковер-самолет - куда вздумал, туда и полетел; а вот кнут-самобой - хлысни девку да скажи: была девица, а будь кобылица! - сейчас кобылой и сделается". - "Находки важные - разделить трудно! А я так думаю: давайте-ка сделаю стрелу да пущу в энту сторону, а вы вслед за ней припустите; кто первый добежит - тому бочонок, кто второй добежит - тому ковер-самолет, кто назади останется - тому кнут-самобой". - "Ладно! Пущай стрелу". Молодец сделал стрелу и пустил далеко-далеко; трое бросились бежать наперегонки... бегут и назад не оглянутся! А добрый молодец взял бочонок да кнут-самобой, сел на ковер-самолет, тряхнул за один конец - и поднялся выше леса стоячего, ниже облака ходячего и полетел, куда сам желал.

Опустился он на заповедных лугах прекрасной царевны и начал в бочонок поколачивать - и полезло оттуда войско несметное: и пехота, и конница, и артиллерия с пушками, с пороховыми ящиками. Сила так и валит, так и валит! Добрый молодец спросил коня, сел верхом, объехал свою армию, поздоровался и скомандовал поход. Барабаны бьют, трубы трубят, войско с пальбою идет. Увидала царевна, из своих теремов, страшно перепугалась и посылает своих бояр и генералов просить мира. Добрый молодец велел схватить этих посланных; наказал их грозно и больно и отослал назад: "Пускай-де сама царевна приедет да попросит замирения". Нечего делать, приехала к нему царевна; вышла из кареты, подходит к доброму, молодцу, узнала его и обомлела, а он взял кнут-самобой, ударил ее по спине. "Была, - говорит, - девица, будь теперь кобылица!" В ту ж минуту обратилась царевна кобылицею; он накинул ей узду, оседлал, сел верхом и поскакал в королевство своего старшего брата. Скачет во всю прыть, шпорами в бока садит да тремя железными прутьями погоняет, а за ним идет войско - сила несметная.

Долго ли, коротко ли - вот и граница; остановился добрый молодец, собрал свое войско в бочонок и поехал в столичный город. Едет мимо королевского дворца, увидал его сам король, засмотрелся на кобылицу: "Что за витязь едет! Этакой славной кобылицы в жизнь свою не видывал!" Посылает своих генералов торговать того коня. "Ишь, - говорит молодец, - какой король у вас зоркий! Этак по вашему городу нельзя и с женой молодой погулять; коли на кобылу позарился, так жену и подавно отымет!" Входит во дворец: "Здорово, братец!" - "Ах, а я тебя не узнал!" Пошло обниманье-целованье. "Это что у тебя за бочонок?" - "Для питья, братец, держу; без воды в дороге нельзя". - "А ковер?" - "Садись, так узнаешь!" Сели они на ковер-самолет, младший брат тряхнул за один конец, и полетели выше леса стоячего, ниже облака ходячего - прямо в свое отечество.

Прилетели и наняли квартиру у родного отца; живут, а кто таковы - отцу с матерью не сказываются. Вот вздумали они задать пир на весь крещеный мир, собрали народу тьму-тьмущую, трое суток кормили-поили всех безданно, беспошлинно, а после стали опрашивать: не знает ли кто какой дивной истории? Коли знает, пусть оказывает. Никто не вызвался: "Мы-де люди не бывалые!" - "Ну так я расскажу, - говорит младший брат, - только чур не перебивать! Кто три раза перебьет меня, того без пощады казнить". Все согласились; вот он и начал рассказывать, как жил старик со старухою, как была у них курочка да несла самоцветные камушки, как связалась старуха с приказчиком... "Что ты врешь!" - перебила хозяйка; а сын продолжает дальше. Стал рассказывать, как курочку зарезали; мать опять его перебила. Дошло дело до того, как старуха хотела детей извести; тут она снова не вытерпела. "Неправда! - говорит. - Может ли это случиться, чтобы мать да на своих родных детей восстала?" - "Видно, может! Узнай-ка нас, матушка; ведь мы твои дети..." Тут все открылось.

Отец приказал изрубить старуху на мелкие части; приказчика привязал к лошадиным хвостам: лошади бросились в разные стороны и разнесли его косточки по чисту полю, "Собаке собачья и смерть!" - сказал старик, роздал все свое имение нищим и поехал жить к старшему сыну в его королевство. А младший сын ударил свою кобылицу наотмашь кнутом-самобоем: "Была кобылица, будь теперь девица!" Кобылица обратилась прекрасною царевною; тут они помирились, поладили и повенчались. Свадьба была знатная, и я там был, мед пил, по бороде текло, да в рот не попало.