77 - 80. Сказка об Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове

77

Ершишко-кропачишко, ершишко-пагубнишко склался на дровнишки со своим маленьким ребятишкам; пошел он в Кам-реку, из Кам-реки в Трос-реку, из Трос-реки в Кубенское озеро, из Кубенского озера в Ростовское озеро и в этом озере выпросился остаться одну ночку; от одной ночки две ночки, от двух ночек две недели, от двух недель два месяца, от двух месяцев два года, а от двух годов жил тридцать лет. Стал он по всему озеру похаживать, мелкую и крупную рыбу под добало (?) подкалывать. Тогда мелкая и крупная рыба собрались во един круг и стали выбирать себе судью праведную, рыбу-сом с большим усом: "Будь ты, - говорят, - нашим судьей".

Сом послал за ершом - добрым человеком и говорит: "Ерш, добрый человек! Почему ты нашим озером завладел?" - "Потому, - говорит, - я вашим озером завладел, что ваше озеро Ростовское горело снизу и доверху, с Петрова дня и до Ильина дня, выгорело оно снизу и доверху и запустело". - "Ни вовек, - говорит рыба-сом, - наше озеро не гарывало! Есть ли у тебя в том свидетели, московские крепости, письменные грамоты?" - "Есть у меня в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: сорога-рыба на пожаре была, глаза запалила, и понынче у нее красны".

И посылает сом-рыба за сорогой-рыбой. Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей, туды же понятых, зовут сорогу-рыбу: "Сорога-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом пред свое величество". Сорога-рыба, не дошедчи рыбы-сом, кланялась. И говорит ей сом: "Здравствуй, сорога-рыба, вдова честная! Гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?" - "Ни вовек-то, - говорит сорога-рыба, - не гарывало наше озеро!" Говорит сом-рыба: "Слышишь, ерш, добрый человек! Сорога-рыба в глаза обвинила". А сорога тут же примолвила: "Кто ерша знает да ведает, тот без хлеба обедает!"

Ерш не унывает, на бога уповает: "Есть же у меня, - говорит, - в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: окунь-рыба на пожаре был, головешки носил, и понынче у него крылья красны". Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей, туды же понятых (это государские посыльщики), приходят и говорят: "Окунь-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом пред свое величество". И приходит окунь-рыба. Говорит ему сом-рыба: "Скажи, окунь-рыба, гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?" - "Ни вовек-то, - говорит, - наше озеро не гарывало! Кто ерша знает да ведает, тот без хлеба обедает!"

Ерш не унывает, на бога уповает, говорит сом-рыбе: "Есть же у меня в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: щука-рыба, вдова честная, притом не мотыга, скажет истинную правду. Она на пожаре была, головешки носила, и понынче черна". Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей, туды же понятых (это государские посыльщики), приходят и говорят: "Щука-рыба! Зовет рыба-сом с большим усом пред свое величество". Щука-рыба, не дошедчи рыбы-сом, кланялась: "Здравствуй, ваше величество!" - "Здравствуй, щука-рыба, вдова честная, притом же ты и не мотыга! - говорит сом. - Гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?" Щука-рыба отвечает: "Ни вовек-то не гарывало наше озеро Ростовское! Кто ерша знает да ведает, тот всегда без хлеба обедает!"

Ерш не унывает, а на бога уповает: "Есть же, - говорит, - у меня в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: налим-рыба на пожаре был, головешки носил, и понынче он черен". Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей, туды же понятых (это государские посыльщики), приходят к налим-рыбе и говорят: "Налим-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом пред свое величество". - "Ах, братцы! Нате вам гривну на труды и на волокиту; у меня губы толстые, брюхо большое, в городе не бывал, пред судьям не стаивал, говорить не умею, кланяться, право, не могу". Эти государские посыльщики пошли домой; тут поймали ерша и посадили его в петлю.

По ершовым-то молитвам бог дал дождь да слякоть. Ерш из петли-то -да и выскочил; пошел он в Кубенское озеро, из Кубенского озера в Трос-реку, из Трос-реки в Кам-реку. В Кам-реке идут щука да осетр. "Куда вас черт понес?" - говорит им ерш. Услыхали рыбаки ершов голос тонкий и начали ерша ловить. Изловили ерша, ершишко-кропачишко, ершишко-пагубнишко! Пришел Бродька - бросил ерша в лодку, пришел Петрушка - бросил ерша в плетушку: "Наварю, - говорит, - ухи, да и скушаю". Тут и смерть ершова!

78

Жил-был ершишка в барском домишке - брюханишка, ябедничишка! Проскудалось ершу, прибеднялось ему; поехал ершишка в Ростовское озеро на худеньких санишках об трех копылишках. Закричал ершишка своим громким голосишком: "Рыба севрюга, калуга, язи, головли, последняя рыбка плотичка-сиротичка! Пустите меня, ерша, в озеро погулять. Мне у вас не год годовать, а хотя один час попировать, хлеба-соли покушать да речей послушать". Согласилась вся рыба севрюга, калуга, все язи, головли, маленькая рыбка плотичка-сиротичка пустить ерша в озеро на один час погулять.

Ерш прогулял один час и стал всю рыбу обижать, к тине-плотине прижимать. Живой рыбе в обиду то показалось, пошла на ерша просить к Петру-осетру праведному: "Петр-осетр праведный! За что нас ерш обижает? Выпросился он на один час в наше озеро побывать, да всех нас с озера и стал выгонять. Разбери и рассуди, Петр-осетр праведный, верою и правдою". Петр-осетр праведный послал малую рыбу пескаря искать ерша. Пескарь искал ерша в озере, да и не мог сыскать. Петр-осетр праведный послал среднюю рыбу щуку искать ерша.

Щука в озеро нырнула, хвостом плеснула, ерша в коргах нашла: "Здоров, ершишка!" - "Здравствуй, щучишка! Зачем ты пришла?" - "К Петру-осетру праведному звать на честь, не посадит ли тебя на цепь; на тебя есть просители". - "Кто же там просит?" - "Вся рыба севрюга, калуга, все язи, головли и последняя рыба плотичка-сиротичка - и та на тебя просит, да еще сом, мужик простой, губы толстые и говорить не умеет, - и тот на тебя челобитную подал; пойдем-ка, ерш, разделаемся, что на суде по правде скажут". - "Нет, щучишка! Не лучше ли дело так будет: пойдем со мною, погуляем". Щука не соглашается с ершом гулять, а хочет ерша на суд праведный тащить, как бы поскорей его осудить. "Ну, щука, хоть ты с рыла и востра, да не возьмешь ерша с хвоста! А вот нынче суббота, у моего отца девишник - пир да веселье; пойдем лучше, попьем, погуляем вечерок, а завтра, хоть и воскресенье, пойдем - так и быть - на суд праведный; по крайней мере не голодные будем". Щука согласилась и пошла с ершом гулять; ерш напоил ее пьяною, за пелёду засадил, дверью затворил и кольем заколотил.

Долго ждали на суд щуку и не дождались. Петр-осетр праведный послал за ершом большую рыбу-сом. Сом в озеро нырнул, хвостом плеснул, ерша в коргах нашел. "Здравствуй, зятюшка!" - "Здоров, тестюшка!" - "Пойдем, ерш, на суд праведный; на тебя есть просители". - "Кто же просит?" - "Вся рыба севрюга, калуга, все язи, головли и маленькая рыбка пло-тичка-сиротичка!" Ерш-то сому зять: сумел его сом в руки взять и самолично привел на суд праведный. "Петр-осетр праведный, зачем меня требовал наскоро?" - спросил ерш. "Как тебя было не требовать? Ты в Ростовское озеро выпросился один час погулять, а потом всех с озера и стал выживать. Живой рыбе то за досаду показалося; вот собралась рыба севрюга, калуга, язи, головли и малая рыбка плотичка-сиротичка и самолично подала мне на тебя челобитную: разбери-де, Петр-осетр, это дело правдою!" - "Ну, послушай же, - отвечает ерш, - и мою челобитную: они сами обидчики, межи-борозды вытерлись, а берега водою подмыло, а я ехал тем берегом вечером поздно, торопился, резко гнал, да с берега в озеро попал, так и свалился с землею! Петр-осетр праведный, прикажи собрать государевых рыбаков да раскинуть неводы тонкие, погони рыбу в одно устье; тогда узнаешь, кто прав, а кто виноват: правый в неводе не останется, а все выскочит".

Петр-осетр праведный выслушал его челобитную, собрал государевых рыбаков и погнал всю рыбу в одно устье. На почине ершишка попал в неводишка, шевельнулся, ворохнулся, глазенки вытаращил и с неводу вперед всех выскочил. "Видишь, Петр-осетр праведный, кто прав, кто виноват?" - "Вижу, ерш, что ты прав; ступай в озеро да гуляй. Теперь никто тебя не обидит, разве озеро высохнет да ворона тебя из грязи вытащит". Пошел ершишка в озеро, при всех похваляется: "Добро же, рыба севрюга, калуга! Достанется вам и всем язям, головлям! Да не прощу и маленькую рыбку плотичку-сиротичку! Да достанется и сому толстобрюхому: ишь, говорить не умеет, губы толсты, а знал, как челобитную подавать! Всем отплачу!" Шел Любим, ершовой похвалы не возлюбил; шел Сергей, нес охапку жердей; пришел бес, заколотил ез; пришел Перша, поставил на ерша вершу; пришел Богдан, ерша в вершу бог дал; пришел Устин, стал вершу тащить, да ерша упустил.

79

1729 года, месяца сентября 16 числа 
Зародился ершишко-плутишко, 
Худая головишко, 
Шиловатый хвост, 
Слюноватый нос, 
Киловатая брюшина, 
Лихая образина, 
На роже кожа - как елова кора. 
Прижилось, прискудалось 
Ершишку-плутишку 
В своем славном Кубинском озере, 
Собрался на ветхих дровнишках 
С женою и детишкам, 
Поехал в Белозерское озеро, 
С Белозерского в Корбозерское, 
С Корбозерского в Ростовское: 
"Здравствуйте, лещи, 
Ростовские жильцы! 
Пустите ерша пообедать 
И коня покормить". 
Лещи распространились1, 
Ерша к ночи пустили. 
Ерш где ночь ночевал, 
Тут и год годовал; 
Где две ночевал, 
Тут два года годовал; 
Сыновей поженил, 
А дочерей замуж повыдал, 
Изогнал лещов, 
Ростовских жильцов, 
Во мхи и болота, 
Пропасти земные. 
Три года лещи 
Хлеба-соли не едали, 
Три года лещи 
Хорошей воды не пивали, 
Три года лещи 
Белого свету не видали; 
С того лещи 
С голоду помирали. 
Собиралися лещи в земскую избу, 
И думали думу заедино, 
И написали просьбу, 
И подавали Белозер-Палтос-рыбе: 
"Матушка Белозер-Палтос-рыба! 
Почему ершишко-плутишко, 
Худая головишко, 
Разжился, распоселился 
В нашем Ростовском озере 
И изогнал нас, лещов, 
Ростовских жильцов, 
Во мхи и болота 
И пропасти земные? 
Три года мы, лещи, 
Хлеба-соли не едали, 
Три года лещи 
Хорошей воды не пивали, 
Три года лещи 
Свету белого не видали; 
С того мы, лещи, 
И с голоду помирали. 
Есть ли у него на это дело 
Книги, отписи и паспорты какие?" 
И думали думу заедино 
Щука ярославска, 
Другая переславска, 
Рыба-сом с большим усом: 
Кого послать ерша позвать? 
Менька послать - 
У него губы толстые, 
А зубы редкие, 
Речь не умильна, 
Говорить с ершом не сумеет! 
Придумала рыба-сом 
С большим усом: 
Послать или нет за ершом гарьюса; 
У гарьюса губки тоненьки, 
Платьице беленько, 
Речь московска, 
Походка господска. 
Дали ему окуня рассыльным, 
Карася пятисотским, 
Семь молей, понятых людей. 
Взяли ерша, 
Сковали, связали 
И на суд представили. 
Ерш пред судом стоит 
И с повадкой говорит: 
"Матушка Белозер-Палтос-рыба! 
Почему меня на суд повещали?" - 
"Ах ты, ершишко-плутишко, 
Худая головишко! 
Почему ты разжился и расселился 
В здешнем Ростовском озере, 
Изогнал лещов, 
Ростовских жильцов, 
Во мхи и болота 
И пропасти земные? 
Три года лещи 
Хлеба-соли не едали, 
Три года лещи 
Хорошей воды не пивали, 
Три года лещи 
Свету белого не видали, 
И с того лещи 
С голоду помирают. 
Есть ли у тебя на это дело 
Книги, отписи и паспорты какие?" - 
"Матушка Белозер-Палтос-рыба! 
В память или нет тебе пришло: 
Когда горело наше славное 
Кубинское озеро, 
Там была у ершишка избишка, 
В избишке были сенишки, 
В сенишках клетишко, - 
В клетишке ларцишко, 
У ларцишка замчишко, 
У замчишка ключишко, - 
Там-то были книги и отписи 
И паспорты, и все пригорело! 
Да не то одно пригорело; 
Был у батюшки дворец 
На семи верстах, 
На семи столбах, 
Под полатями бобры, 
На полатях ковры - 
И то все пригорело!" 
А рыба-семга позади стояла 
И на ерша злым голосом кричала: 
"Ах ты, ершишко-плутишко, 
Худая головишко! 
Тридцать ты лет 
Под порогом стоял, 
II сорок человек 
Разбою держал, 
И много голов погубил, 
И много живота притопил!" 
И ершу стало азартно; 
Как с рыбою-семгою не отговориться? 
"Ах ты, рыба-семга, бока твои сальны!' 
И ты, рыба-сельдь, бока твои кислы! 
Вас едят господа и бояра, 
Меня мелкая чета крестьяна - 
Бабы щей наварят 
И блинов напекут, 
Щи хлебают, похваливают: 
Рыба костлива, да уха хороша!" 
Тут ерш с семгой отговорился. 
Говорит Белозер-Палтос-рыба: 
"Окунь-рассыльный, 
Карась-пятисотский, 
Семь молей, понятых людей! 
Возьмите ерша". 
А ерш никаких рыб не боится, 
Ото всех рыб боронится. 
Собрался он, ершишко-плутишко, 
На свои на ветхие дровнишки 
С женою и детишкам 
И поезжает в свое славное 
В Кубинское озеро. 
Рыба-семга хоть на ерша 
Злым голосом кричала, 
Только за ершом вслед подавалась: 
"Ах ты, ершишко-плутишко, 
Худая головишко! 
Возьми ты меня в свое славное 
В Кубинское озеро - 
Кубинского озера поглядеть 
И Кубинских станов посмотреть". 
Ерш зла и лиха не помнит, 
Рыбу-семгу за собой поводит. 
Рыба-семга идучи устала, 
В Кубинском устье вздремала 
И мужику в сеть попала. 
Ерш назад оглянулся, 
А сам усмехнулся: 
"Слава тебе господи! 
Вчера рыба-семга 
На ерша злым голосом кричала, 
А сегодня мужику в сеть попала". 
Ерш семге подивовал 
И сам на утренней зоре вздремал, 
Мужику в морду попал. 
Пришел Никон, 
Заколил прикол2; 
Пришел Перша, 
Поставил вершу; 
Пришел Богдан, 
И ерша бог дал; 
Пришел Вавила, 
Поднял ерша на вила; 
Пришел Пимен, 
Ерша запинил; 
Пришел Обросим, 
Ерша оземь бросил; 
Пришел Антон, 
Завертел ерша в балахон; 
Пришел Амос, 
Ерша в клеть понес; 
Идет Спира, 
Около ерша стырит; 
Амос Спиру 
Да по рылу: 
"Ах ты, Спира! 
Над этакой рыбой стыришь; 
У тебя этака рыба 
Век в дому не бывала!" 
Пришел Вася, 
Ерша с клети слясил; 
Пришел Петруша, 
Ерша разрушил; 
Пришел Савва, 
Вынял с ерша полтора пуда сала; 
Пришел Иуда, 
Расклал ерша на четыре блюда; 
Пришла Марина, 
Ерша помыла; 
Пришла Акулина, 
Ерша подварила; 
Пришел Антипа, 
Ерша стйпал; 
Пришел Алупа, 
Ерша слупал; 
Пришел Елизар, 
Блюда облизал; 
Пришел Влас, 
Получил глаз; 
Пришла Ненила 
И блюда обмыла! 

¹ (Расступились, дали место.)

² (Т. е, сделал закол (ез).)

80

Список с судного дела слово в слово, как был суд у Леща с Ершом:

"Рыбам господам: великому Осетру и Белуге, Белой-рыбице, бьет челом Ростовского озера сынчишко боярской Лещ с товарищи. Жалоба, господа, нам на злого человека на Ерша Щетинника и на ябедника. В прошлых, господа, годах было Ростовское озеро за нами; а тот Ерш, злой человек, Щетинник (ов) наследник, лишил нас Ростовского озера, наших старых жиров; расплодился тот Ерш по рекам и по озерам; он собою мал, а щетины у него аки лютые рох (г) атины, и он свидится с нами на стану - и теми острыми своими щетинами подкалывает наши бока и прокалывает нам ребра, и суется по рекам и по озерам, аки бешеная собака, путь свой потеряв. А мы, господа христиански, лукавством жить не умеем, а браниться и тягаться с лихими людьми не хотим, а хотим быть оборонены вами, праведными судьями".

Судьи спрашивали ответчика Ерша: "Ты, Ерш, истцу Лещу отвечаешь ли?" Ответчик Ерш рече: "Отвечаю, господа, за себя и за товарищев своих в том, что то Ростовское озеро было старина дедов наших, а (и) ныне наше, и он, Лещ, жил у нас в суседстве на дне озера, а на свет не выхаживал. А я, господа, Ерш, божиею милостию, отца своего благословением и матерними молитвами не смутщик, не вор, не тать и не разбойник, в приводе нигде не бывал, воровского у меня ничего не вынимывали; человек я доброй, живу я своею силою, а не чужою; знают меня на Москве и в иных великих городах князи и бояря, стольники и дворяня, жильцы московские, дьяки и подьячие, и всяких чинов люди, и покупают меня дорогою ценою, и варят меня с перцом и с шав (ф) раном, и ставят пред собою честно, и многие добрые люди кушают с похмелья и, кушавши, поздравляют".

Судьи спрашивали истца Леща: "Ты, Лещ, чем его уличаешь?" Истец Лещ рече: "Уличаю его божиею правдою да вами, праведными судьями". Судьи спрашивали истца Леща: "Кому у тебя ведомо про Ростовское озеро и о реках и о востоках¹ и на кого шлешься?" Истец Лещ рече: "Шлюся я, господа, из виноватых² на добрых людей разных городов и области; есть, господа, человек доброй, живет в немецкой области под Иваном-городом в реке Нарве, по имени рыба Сиг, да другой, господа, человек доброй, живет в Новгородской области в реке Волхове, по имени рыба Лодуга". Спрашивали ответчика Ерша: "Ты, Ерш, шлешься ли на лещову правду, на таковых людей?" И ответчик Ерш рече: "Слатися, господа, нам на таковых людей не уметь; Сиг и Лодуга - люди богатые, животами прожиточны, а Лещ такой же человек заводной³, шлем(т)ся в послушество"⁴. И судьи спрашивали ответчика Ерша: "Почему у тебя такие люди недрузья и какая у тебя с ними недружба?" Ответчик Ерш рече: "Господа мои судьи! Недружбы у нас с ними никакой не было, а слатися на них не смеем - для того что Сиг и Лодуга люди великие, а Лещ такой же человек заводной; они хотят нас, маломочных людей, испродать⁵ напрасно".

¹ (Истоках.)

² (Т. е. из прикосновенных к делу, ведающих о деле.)

³ (Лучшего завода, породы.)

⁴ (Ссылается на свидетельство.)

⁵ (Разорить тяжбою.)

Судьи спрашивали истца Леща: "Еще кому у тебя ведомо Ростовское озеро и о реках и о востоках, и на кого шлешься?" Истец Лещ рече: "Шлюсь я, господа, из виноватых есть человек доброй, живет в Переславском озере, рыба Сельдь". Судьи спрашивали ответчика Ерша: "Ты, Ерш, шлешься ли на лещовую правду?" Ответчик же Ерш рече: "Сиг, и Лодуга, и Сельдь с племяни¹, а Лещ такой же человек заводной: в суседстве имаются, где судятся - едят и пьют вместе, про нас не молвят".

¹ (То же, что "сродни".)

И судьи послали пристава Окуня и велели взять с собою в понятых Мня¹, приказали взять в правде переславскую Сельдь. Пристав же Окунь емлет в понятых Мня, и Мень Окуню-приставу сулит посулы великие и рече: "Господине Окуне! Аз не гожуся в понятых быть: брюхо у меня велико -ходить не смогу, а се глаза малы - далеко не вижу, а се губы толсты - перед добрыми людьми говорить не умею". Пристав же Окунь емлет в понятых Головля и Язя. И Окунь поставил в правде переславскую Сельдь. И судьи спрашивали в правде у переславской Сельди: "Сельдь, скажи ты нам про Леща, и про Ерша, и промеж ими про Ростовское озеро". Сельдь же рече в правде: "Леща с товарищи знают; Лещ человек доброй, христианин божий, живет своею, а не чужою (силою); а Ерш, господа, злой человек Щетинник"².

¹ (Налима.)

² (Здесь в рукописи опущена ссылка Леща на новое свидетельство. Таким свидетелем выведен Осетр; в начале же сказки он поставлен судьею: очевидная запутанность в тексте рукописи.)

"...знаешь ли его?" Осетр же рече: "Аз, господа¹, не в правде² и не³ в послушестве, а впрямь (скажу:) слышал про того Ерша, что сварят его в ухе, а столько не едят, сколько расплюют. Да еще, господа, вам скажу божиею правдою о своей обиде: когда я шел из Волги-реки к Ростовскому озеру и к рекам жировать и он меня встретил на устье Ростовского озера и нарече мя братом; а я лукавства его не ведал, а спрошать про него, злого человека, никого не лучилось, и он меня вопроси: "Братец Осетр, где идеши?" И аз ему поведал: "Иду к Ростовскому озеру и к рекам жировать". И рече ми Ерш: "Братец Осетр, когда аз шел Волгою-рекою, тогда аз был толще тебя и доле (долее, т. е. длиннее), бока мои терли у Волги-реки берега, очи мои были аки полная чаша, хвост же мой был аки большой судовой парус; а ныне, братец Осетр, видишь ты и сам, каков я стал скуден, иду из Ростовского озера". Аз же, господа, слышав такое его прелестное⁴ слово, и не пошел в Ростовское озеро к рекам жировать; дружину свою и детей голодом поморил, а сам от него вконец погинул. Да еще вам, господа, скажу: тот же Ерш обманул меня, Осетра, старого мужика, и приведе меня к неводу, и рече ми: "Братец Осетр, пойдем в невод; есть там рыбы много". И я его нача посылати напредь. И он, Ерш, мне рече: "Братец Осетр, коли меньшей брат ходит напредь большего?"⁵ И я на его, господа, прелестное слово положился и в невод пошел, обратился в невод да увяз, а невод что боярский двор - идти (войти) ворота широки, а выйти узки. А тот Ерш за невод выскочил в ечею⁶, а сам мне насмехался: "Ужели ты, братец, в неводу рыбы наелся!" А как меня поволокли вон из воды, и тот Ерш нача прощатися: "Братец, братец Осетр! Прости, не поминай лихом". А как меня мужики на берегу стали бить дубинами по голове и я нача стонать, и он, Ерш, рече ми: "Братец Осетр, терпи Христа ради!"

¹ (В рукописи: "господа вы".)

² (Т. е. не ради суда. )

³ (В рукописи: "мне".)

⁴ (В рукописи здесь вставлены слова: "к рекам жированье".)

⁵ (В рукописи следуют за этим слова: "кои честь".)

⁶ (Ячея - пространство клеток у мережи.)

Конец судного дела. Судьи слушали судного дела и приговорили: Леща с товарищи оправить, а Ерша обвинить. И выдали истцу Лещу того Ерша головою и велели казнить торговою казнию - бити кнутом и после кнута повесить в жаркие дни против солнца за его воровство и за ябедничество. А у судного дела сидели люди добрые: дьяк был Сом с большим усом а доводчик Карась, а список с судного дела писал Вьюн, а печатал Рак своей заднею клешнею, а у печати сидел Вандыш¹ переславший. Да на того же Ерша выдали правую грамоту: где его застанут в своих вотчинах, тут его без суда казнить.

¹ (Снеток, маленькая рыбка.)

Речет Ерш судьям: "Господа судьи! Судили вы не по правде судили по мзде. Леща с товарищи оправили, а меня обвинили". Плюнул Ерш судьям в глаза и скочил в хворост, только того Ерша и видели.