47. Сингхисурва (Перевод З. Е. Самойловой)

В Палинагри жил Сингхисурва, сын Паревы, сына Аревы-раджи. В замке Чанда¹ жил раджа Бхогибила Сингх. Он был очень богатый и никого не боялся. Ну и поехал раз Сингхисурва в замок Чанда — просить дочку раджи в жены своему сыну. Он ехал верхом на огромном коне, и звали коня Хансд-хар. Приехал он в Чанду и стал лагерем у раджи в цветнике перед замком. А замок поднимался ввысь на семь этажей, и повсюду вокруг него были устроены западни, так что всякий, кто пробовал тайком проникнуть внутрь, в них попадался. У каждых ворот стояло на страже по двенадцать солдат. Раз утром раджа поднялся на самый верх замка и посмотрел вниз. Тут он и увидел этого громадного, словно слон, коня, что топтал его цветник.

— Двадцать четыре года никто не осмеливался беспокоить меня, — сказал он. — Кто же это явился на такой махонькой лошаденке пред мои очи? Подите, схватите его и притащите сюда, как тащут пленников!

Но Сингхисурва был хитрый раджа. Когда он спал, он всегда держал один глаз и одно ухо открытыми. Он разбил шатер и закрепил его на двенадцати золотых колышках. Подошли слуги раджи и говорили с ним непочтительно.

— Подите к вашему хозяину, — сказал он им тогда, — и скажите ему, что я — Сингхисурва, сын Паревы, сына Аревы, раджей Палинагри, и пришел я искать руки дочери раджи для моего сына.

Как услыхал такое раджа Чанды, он сильно разгневался.

— Поколение за поколением мы правили здесь, — сказал он. — А теперь он приходит сюда и ведет такие речи.

Он повелел своим военачальникам готовиться к битве, и они стали готовить щиты и кольчуги, мечи и копья. Сингхисурва проспал восемь дней и девять ночей, и дорожную усталость с него как рукой сняло. Он собрал вокруг себя всех духов невидимого мира. Мать-земля была с ним и Басу-мата, на чьей голове покоится мир. Были здесь и Агьядану, владыка огня, и Байталдану, повелитель вихрей, Алопурби и Кункални, Рактнпурбу и Чатибурма, Мата Котма и Мата Гандани, черные и жестокие дьяволицы Санкани Данкани и Чилкни Чабни, осы и шершни, старый пень, что по ночам по лесу летает, смерч Хатьяматья и Сингитуми — все духи ночи тут были. Вот какое у него было войско. А сам он спал глубоким сном.

Как напало это войско духов и дьяволов на армию раджи Чанды, сразу половину его солдат перебило. А громадный конь стоял и на битву глядел, а потом пошел к шатру и растолкал Сингхисурву.

— Что ты спишь? — спрашивает.

Раджа встал, надел свои доспехи, сел на коня и взлетел на нем прямо в небо. Как стрела летит в воздухе, так летел этот конь. Опустился на землю он в самой середине вражеской армии, и они разили, разили, разили, пока не остался в живых один раджа. Тут стали сражаться два раджи. Они сражались восемь дней и девять ночей, и наконец случилось так, что Сингхисурва, сын Паревы, сына Аревы, раджей Палинагри, упал с коня в потайную яму, где у раджи Чанды хранилось оружие. И раджа запер его там.

Тут огромный конь Хансдхар рассвирепел и принялся бить копытами. Он бил, бил и бил, пока не разрушил все, что было под силу разрушить коню, а потом поскакал назад в Палинагри. Он скакал и скакал, и скакал, и над ним солнце палило, а под ним горела земля. Там в лесу жил один раджа — Динга-мачикова звали его, и было у него три раза по двадцать жен. У него был колодец, а вокруг него западни и ловушки, чтобы ни зверю, ни птице не подойти было к воде.

У колодца стояло дерево, а на дереве висел длинный меч, и, когда кто-нибудь приближался к колодцу, меч звенел—доон-доон-доон! Коня мучила жажда, и он подошел к колодцу. Меч сразу тревогу забил. В те поры раджа с двором был на охоте. Увидел, что конь пьет из колодца, разгневался и велел его поймать. Конь кого лягнул, кого укусил, взлетел в воздух и наконец достиг Палинагри.

А Лингарани, жена Сингхисурвы, той порой все на дорогу смотрела. Увидела коня без всадника и принялась плакать.

— Ты почему вернулся один? — кричит. Конь ей все рассказал.

— Твой раджа мертв, — говорит.

Сына у Сингхисурвы звали Палибирва. Ему было пять лет. Видит он: мать его плачет, а конь вернулся один — и спрашивает, что приключилось. Как услышал, в чем дело, совершил омовение, принес воды к священному дереву тулси, поклонился пяти духам, коснулся челом груди Земли-матери, устроил все дела в царстве, простился со своей матушкой, вскочил на коня, крикнул: «Пойду, посмотрю, что этот раджа с моим отцом сделал!» — и поднялся в воздух.

В лесу на дереве сидел черный дрозд. Летят они с конем мимо, а дрозд что-то сказал. Конь остановился, и мальчик говорит:

— Ты что нам мешаешь? — А потом коня спрашивает: — Убить мне его?

— Нет, не убивай, — говорит Хансдхар. — Пожуй немного бетеля и сплюнь слюну птице в рот. Это будет нам знак. Если в пути с нами что-нибудь приключится, мы будем знать, чья в том вина.

Так они и сделали и пошли дальше. Спустя немного времени они дошли до дерева пипал, где жила Рани Гидхал — царица грифов. У нее было двенадцать птенцов, только десять из них съела кобра. Палибирва приблизился и видит: ползет кобра с дерева.

— Что мне делать? — спрашивает он у коня.

— Убей ее! Убей ее! — говорит конь.

Вот он и убил ее. Только хотел идти дальше, двое грифов-птенцов говорят:

— Не уходи так скоро. Ты ведь нам жизнь спас. А он говорит:

— Нам надо идти, а то ваша мать нас убьет.

— Нет, — кричат птенцы, — не убьет. Мы обещаем. Взяли и спрятали мальчика вместе с конем позади дерева.

Тут и сама Рани Гидхал показалась в небе. Своим двенадцати птенцам она несла двенадцать звериных тушек: пять в клюве, пять на спине и две в когтях. Подлетела поближе к дереву и закричала:

— Чую, человечиной пахнет. Откуда бы это?

— Ничего,— говорят ей птенцы. — Это мы человечину ели, вот от нас и пахнет. Иди, сама посмотри.

Спустилась она под дерево и тут увидела изрубленную в куски огромную кобру.

— Благословение тому, кто убил эту злодейку, — сказала она. — Ведь это она погубила моих детей. Кто совершил это доброе дело?

— Мы боимся его тебе показать, — отвечают птенцы. — Не вздумала бы ты его съесть.

— Я скорее вас самих съем, — говорит она.

Ну а когда она так сказала, птенцы подвели к ней мальчика и коня. Старая царица грифов обрадовалась и похлопала коня по холке.

— Мое благословение с вами, — сказала она. — Случись беда, только позовите меня, и я приду к вам на помощь.

Мальчик отправился дальше и приехал в Чанду. Там он стал лагерем. Шатер у него был на золотых кольях, матрац на кровати был золотой, гвозди тоже из золота и с жемчужными головками, а покрывало — из шелка. Там он и лег спать.

У раджи Чанды под властью были тридцать шесть других раджей, двадцать один раджкумар и богачи из пятидесяти двух городов — вот какой у него был дарбар.

— Все здесь мое, — сказал он. — А теперь пришел новый враг.

Мальчик начал с ним воевать. Он встал рано утром и пустил коня пастись к радже в сад. А сам пошел искупаться в дивный бассейн — там, на золотой плите, дочки раджи стирали платья. Искупался он и швырнул ком грязи в бассейн. Рыбы и черепахи поднялись со дна, высунули из воды головы и уставились на него в страхе. Он взял и стукнул по плите, да так сильно, что кусок отлетел — прямо в слона раджи и сразил его наповал. А остаток плиты мальчик поднял одной левой рукой, запустил им к радже в дарбар и разом прикончил половину придворных. Так война началась. Там, где они бились, сухая земля стала топью, а топь превратилась в кровавые реки, и рыба в реках задыхалась. В этих реках змеи стали стражниками, а крокодилы — старостами, и вся рыба бросилась из мелких речушек в Нарбаду. Для рыбы это было несчастье, зато хищному зверю — раздолье. Звери повылезли из своих логовищ — и бегом пировать на мертвечину.

— Куда это вы все бежите? — спрашивает гиена.

— Наш спаситель пришел, — они ей отвечают. — На полях наших созрел урожай. Мы идем его снимать.

Они сражались, сражались и сражались, пока весь мир не ослабел и не выбился из сил. Рыбы плавали уже не в воде, а в потоках пота, что лился с бойцов. Наконец раджа Чанды пал в битве. Мальчик взял его голову в руки и сказал:

— Я увезу ее в свое царство и посажу там на шест — пусть ее птицы клюют. Я получил все, что хотел, кроме отца.

Он разыскал рани, схватил ее за волосы и закричал:

— Я буду бить тебя по лицу, пока ты мне не скажешь, где мой отец.

Она говорит:

— Я весь свой век сижу здесь, в этом дворце. Откуда мне знать, где твой отец? Мне ничего не доводится видеть, только эти золотые качели, на которых качаются взад и вперед желтая, зеленая и красная девушки. В руках у них попугаи — желтый, зеленый и красный — все в золотых клетках. Это подружки мои. А о мужчинах откуда мне знать?

Еще у той рани была маленькая дочка, шести месяцев от роду — рани Гайла ее звали.

Мальчик пошел искать дальше и наконец нашел оружейню. Там, меж землей и небом, висел на копьях, как свалился на них, его отец. Мальчик воззвал к Земле-матери и к Тхакуру-део и вернул отца к жизни.

— Идем, сынок, — сказал отец своему малому сыну. — Возьмем с собой эту девочку — пусть она тебе будет женой.

Сели они на коня, и он понес их в поднебесье — и прямо домой. Там они к каждому племени обратились с приветствием, ему подобающим, и мальчик воскликнул:

— Вот голова нашего врага! Вот моя невеста! Вот мой отец — он снова дома, живой и невредимый!

А они говорят:

— Ты привез девочку, а свадьбы настоящей не справил. Надо тебе устроить пир для всего нашего племени.

Вот раджа и устроил им пир. Обошелся тот пир в двадцать пять тысяч рупий. Тут уж все были довольны. Мальчик-раджа сидел на троне, а его рани качали в золотой колыбельке желтая, зеленая и красная девушки с попугаями в руках.