Секрет молчания президента Кулиджа

Каких только анекдотов не рассказывают про президента Кальвина Кулиджа! Особенно любят повторять его как будто остроумные ответы. Хотя человеком он был мрачным и никогда не острил, даже не шутил.

Кальвина Кулиджа спросили однажды:

- Каково быть президентом Соединенных Штагов?

Кулидж обдумывал ответ секунд пятнадцать, не меньше, и, наконец, произнес:

- Приходится быть трижды осмотрительным.

И в этом была вся философия его жизни.

Однажды он сидел на званом обеде. За все два часа он ни разу не улыбнулся и не проронил ни слова. Шутки, обращенные в его адрес, только раздражали его, и по дороге назад в Белый дом он заметил, что все это зубоскальство недорого стоит.

Скучнее, чем завтраки в Белом доме у президента Кулиджа, ничего нельзя себе представить! Каждый старался найти уважительный предлог, чтобы избежать туда приглашения. И однажды отказались прийти на президентский завтрак сразу восемь сенаторов. К тому же, как выяснилось, за все время пребывания на президентском посту Кальвина Кулиджа провиант для его кухни в Белом доме покупали на Собачьем рынке или в самых дешевых лавчонках.

Что поделаешь, президент Кулидж был скуповат!

Трудно сказать, что руководило его поступками в некоторых случаях: жадность или желание казаться оригинальным. К примеру, он никому не разрешал садиться в свой автомобиль, когда ехал на совещание в конгресс. То ли он набивал себе этим цену? Но вряд ли. А может, он считал, что у шоферов Белого дома слишком мало работы? Вполне на него похоже.

Но скорей всего он рассуждал так: раз президенту полагается то-то и то-то, он свое возьмет, пока срок не вышел.

Он очень любил проявлять в мелочах свою власть. Иначе разве он сказал бы Айку Гуверу про портрет президента Джона Адамса, сто лет висевший в Красном зале, который он видел каждый божий день:

- Надоела мне эта лысая голова. Нельзя ли пририсовать ей шевелюру?

Каково, а?

Айк рассказывал, что в летней резиденции Кулиджа, которая находилась в Черных горах штата Южная Дакота, местным жителям пришлось отловить полторы тысячи форели и запустить ее в ближайший водоем в особых сетях, чтобы в любую минуту ее можно было поймать.

Президент Кулидж очень любил рыбную ловлю, однако ходил к реке всегда в белых перчатках. А ловили для него червей, насаживали их на крючок и снимали с крючка попавшуюся форель специальные агенты секретной службы.

Однажды какой-то незнакомец поймал форель как раз в водах президента Кула. Так что ж вы думаете, Кул тут же послал своего человека отобрать эту форель.

- Это моя форель, - сказал он.

Кулиджу очень нравилось, что его прозвали Кул Молчаливый. Остается только выяснить, почему он предпочитал не высказываться публично по важным вопросам: то ли у него не было на этот счет своего мнения, то ли он робел его высказывать?

О его лаконичном стиле слагались даже легенды. Его называли колючим новоанглийским стилем, которым отличался юмор всех янки, хотя на самом деле что-что, а острый ум янки был ему свойствен меньше всего. Шутки его бывали тяжеловаты и угрюмы.

Однажды ему привелось выступить в Питсфилде на предвыборной кампании в конгресс. Он говорил долго и убежденно. После его выступления к нему подошла одна почтенная дама и сказала с трепетом в голосе:

- Я проделала пятьдесят миль, чтобы услышать вас, мистер Кулидж. И не присела ни на минуту, пока вы говорили.

- Я тоже, - заметил Кулидж.

Муж его дочери, полковник Лйндберг, уговаривал Кулиджа летать на самолете, а не тащиться поездом.

- Это самый современный и безопасный способ передвижения, - убеждал он. - На двести тысяч пассажиров всего один несчастный случай.

- Маленькое утешение для несчастного, - заметил президент.

В воскресное утро вся семья президента отправлялась в церковь.

- Когда начало службы? - спросил кто-то из его гостей.

- В одиннадцать, - ответил президент.

- А когда же мы выйдем?

- Без семи минут одиннадцать, считая от верхней ступеньки лестницы.

Одна высокопоставленная вашингтонская дама сидела на светском приеме рядом с президентом. Он, как всегда, хранил молчание. Дама не выдержала и сказала:

- Господин президент, разве можно все время молчать? А я-то заключила пари, что вытяну из вас более двух слов.

- Вы проиграли, - заметил президент.

Миссис Кулидж рассказывала, что, когда они вернулись из свадебного путешествия, Кальвин Кулидж преподнес ей старую коричневую сумку, в которой было пятьдесят две пары мужских носков и на каждом дыра.

- Кальвин Кулидж! - возмутилась она. - Вы что, женились на мне, чтобы я штопала вам носки?

- Нет, - ответил он. - Но это было бы очень кстати.

Но особенно американцы любят рассказывать про скупость президента.

По субботам у президента Кулиджа в Белом доме готовили жареные бобы и ржаной хлеб. А на воскресенье - ветчину.

Спустя много лет Кулидж как-то признался жене:

- Ох, и надоела мне эта история с ветчиной в Белом доме! Каждое воскресенье подают тебе огромный окорок. Вы, мадам, отрезаете себе ломоть. Я - ломтик. Потом дворецкий его уносит. А куда, спрашивается, девается остальное? Так я до сих пор и не знаю.

Кстати, о ветчине. Однажды в Белом доме готовились к торжественному приему. Президент пошел на кухню, чтобы самому все проверить.

- Не понимаю, к чему нам шесть окороков? - заметил он повару.

- Но ведь ожидается шестьдесят гостей, господин президент, - ответил повар. - К тому же эти виргинские окорока совсем невелики. Одного окорока на десять человек хватит только-только.

- Все точно сговорились, чтобы я объелся ветчиной, - пробормотал недовольный президент.

Чтобы уж покончить с воспоминаниями о президенте Кулидже, приведем последний пример, рисующий стиль его деятельности.

На очередной пресс-конференции в Белом доме корреспонденты разных газет тщетно пытались вызвать на разговор Кальвина Кулиджа и забрасывали его вопросами.

- Что вы хотите сказать о законе запрещения торговли спиртными напитками?

- Ничего.

- Что вы хотите сказать о мировом господстве?

- Ничего.

- Что вы думаете о положении фермеров в ваших штатах?

- Ничего.

- Какие предположения вы строите по поводу предстоящих выборов в сенат?

- Никаких.

Пресс-конференция провалилась, и газетчики направились к выходу.

Им вдогонку Кулидж крикнул:

- И не задавайте мне лишних вопросов!