Слава отважным леди и их отважным делам

Матушка Кэт

В истории американского народа было много эпизодов, которые обидно было бы похоронить в ученых книгах, и их стали рассказывать из поколения в поколение. Отец передавал их своему сыну, друзья - своим друзьям. Так исторические события вошли в народное творчество, стали легендами. Такие легенды рассказывают про двух отважных женщин, матушку Кэт и Эгнес Гобсон, про двух горячих скакунов Серебряная Подкова и Ласточка и про капитана Худа из Джорджии.

Серебряная Подкова был седой красавец скакун, рослый, гладкий, выносливый жеребец. Он да еще вороная лошадка, по кличке Ласточка, прибыли из конюшни самого генерала Джорджа Вашингтона. Знаменитый генерал подарил их капитану Худу, принимавшему участие во многих битвах под командованием Вашингтона. Кони эти вели свою родословную от арабских скакунов, а утверждают, что это лучшие скакуны на свете. Они могли лететь, как ветер, а могли ступать тише кошки, и они все понимали, что говорил хозяин.

Капитан Худ очень ценил этих скакунов и привел их с собой, когда обосновался в штате Джорджия. С Серебряной Подковой он не расставался ни в мирное время, ни в дни войны. А в те дни шла суровая война. Освободительная война против английского короля, чьи войска хозяйничали в тринадцати колониях, которые потом стали свободными штатами. Сражения шли повсюду, но особенно жаркие битвы в последние годы войны были на Юге.

Капитан Худ к тому времени был уже произведен в генералы, он был первым в любом сражении, верхом на Серебряной Подкове. Верный конь не раз спасал ему жизнь. Но однажды генерал был тяжело ранен и попал к британцам в плен. Его отправили в Форт Корнуоллис в Огасте и бросили в тюрьму. Комендантом форта был генерал Браун, человек грубый и беспощадный.

То были черные дни для Америки. Британские солдаты жгли и грабили американские дома, вытаптывали поля и посевы. Мятежным американцам не было пощады, и генерала Худа не раздумывая приговорили к смерти.

Эта ужасная весть мгновенно долетела до его владений, которые были расположены неподалеку. Всех охватила горькая печаль. Госпожа Худ, его родственники и друзья, даже негры-рабы горевали и убивались по нем.

Среди его рабов была уже немолодая негритянка, которую звали матушка Кэт. Она была женщина сильная и бесстрашная. Красивой ее нельзя было назвать, зато она отличалась быстрым умом, и все уважали и любили ее.

Прослышав о несчастье, она сразу пришла к своей госпоже.

- Я освобожу масса Худа, - сказала она. - Только для этого мне нужна Ласточка. С остальным я справлюсь сама.

- Но как же это у тебя выйдет, Кэт? Почему ты думаешь, что удастся?

- Я увидела во сне белую лошадь и загадала. Я знаю, мое желание сбудется. Доверьтесь мне во всем!

И она рассказала госпоже, что задумала. Убедившись, что другого выхода нет, госпожа Худ согласилась.

Матушка Кэт села верхом на Ласточку, которая была ничуть не хуже Серебряной Подковы, и поскакала в Огасту, расположенную примерно в пятидесяти милях от плантаций Худа. Там и был форт Корнуоллис, где находился под стражей генерал Худ.

Не доезжая до города, она зашла к своим друзьям и оставила у них Ласточку. Она попросила спрятать ее от чужих глаз и сказала, что скоро вернется. Потом она раздобыла большую бельевую корзину, поставила ее себе на голову и пошла в форт Корнуоллис.

Соображала матушка Кэт хорошо, и язык у нее был подвешен неплохо. Она прямиком направилась к офицеру, командовавшему фортом, и сказала, что хочет подработать стиркой и охотно взялась бы стирать господам офицерам простыни и рубашки.

- А ты разве умеешь гладить как надо наши блузы с оборками? - спросил офицер.

- Я все умею! - сказала матушка Кэт. - Даже на деревья лазить не хуже кошки. А уж рубашки с оборками никто лучше меня не гладит во всей Джорджии. Вот увидите, в моих руках они станут как новые.

Офицеру понравилось ее открытое лицо, широкая улыбка и живая смекалка.

- Если ты такая мастерица, как же случилось, что ты ищешь работу?

- Плоха пчела, которая дает меньше меду, чем может.

- Так, стало быть, ты хорошо гладишь рубашки с оборками?

- Хвастаться не хочу, но так оно и есть. Хоть сладко петь ворона не умеет, но уж никто не скажет, что от нее мало шуму.

Офицер улыбнулся в ответ. Не так-то легко было найти женщину, которая умела хорошо гладить офицерские рубашки с рюшами и оборками.

Матушке Кэт доверили работу, какую она просила, и она справилась с ней отлично. Каждый день она являлась в форт со своей большой бельевой корзиной, забирала грязные рубашки и каждый вечер возвращала их чистыми и отглаженными.

Кэт нравилась всем, потому что любила пошутить и посмеяться. Она постаралась свести дружбу со всеми солдатами форта, даже с теми, кто охранял вход в тюрьму. И вскоре входила и выходила из тюрьмы так же просто, как из своего дома.

Генерал Худ тут же узнал ее, но она вовремя бросила на него предупреждающий взгляд, чтобы он этого не показал.

Однажды как бы в шутку она сказала генералу Худу в присутствии стражника:

- Я могу и вам стирать рубашки, масса Худ, пока вы сидите тут в тюрьме, если, конечно, хотите.

. - Хочу, и очень даже, голубушка, - сказал генерал. - И с удовольствием заплачу тебе за это.

- Пока не получите разрешения от генерала Брауна, это воспрещается, - вмешался стражник.

- Ну, разрешение получить нетрудно, не труднее, чем белке разгрызть орех, - улыбаясь, сказала Кэт.

Через несколько дней она принесла генералу Брауну его рубашки с оборками и рюшами, которые отгладила с особым тщанием. Он был очень доволен и похвалил ее за прекрасную работу.

Лицо матушки Кэт так и светилось гордостью. Она поблагодарила и сказала:

- Генерал, тот узник, которого вы держите в тюрьме и собираетесь скоро казнить, просил меня постирать рубашки. Вы не возражаете? Он говорит, что заплатит. А руки у меня загребущие и, если вложить в них побольше пенсов, получатся золотые гинеи.

Генерал Браун рассмеялся шутке и заметил:

- Ну что ж, он в надежных руках и, думаю, долго носить рубашки ему не придется. Можешь постирать для него, если хочешь. Пусть отправится в последний путь в чистой рубашке.

С того дня матушка Кэт стала часто видеться с генералом Худом, и когда они остались вдвоем, она рассказала ему про свой план. Он только покачал головой, считая, что все это неосуществимо. Однако матушка Кэт не сомневалась в удаче, а поскольку для генерала это была единственная возможность спасти жизнь, он согласился. Как говорится, утопающий хватается и за соломинку.

Вскоре после этого смелая заговорщица узнала, что генерала собираются расстрелять через несколько дней.

Она тут же кинулась в тюрьму.

- Вы слышали колокольный звон, генерал? - спросила она его. - Это в церкви поблизости. - А потом шепотом добавила:- Завтра, когда я принесу вам рубашки, будьте готовы.

На другой день матушка Кэт пришла в форт уже к вечеру. Она раздала британским офицерам выглаженное белье, забрала то, что надо было стирать, и по дороге заглянула в тюрьму, чтобы отдать генералу Худу и его вещи.

Уже стемнело, и в камере они оказались вдвоем. Кэт вытряхнула из корзины все грязное белье и, поставив ее на пол, сказала:

- Скорей, масса Худ, ложитесь в корзину и свернитесь клубком, точно щенок!

- Ну, что ты! Тебе не донести. Я тяжелый.

- Какой вы тяжелый? Для мужчины вы не крупный, только ум у вас большой. Ну, а я и женщина рослая, и голова у меня сильная. Быстрей залезайте в корзину.

Она была права. Генерал Худ прекрасно уместился в корзине. Матушка Кэт набросала сверху белье, обеими руками подняла с полу корзину и поставила себе на голову. Придерживая корзину за край, она не спеша вышла из камеры, как делала уже не раз.

Она была права. Генерал Худ прекрасно уместился в корзине

В дверях стоял стражник.

- Ох, и тяжелая у меня сегодня корзина, - пожаловалась она молодому солдату.

- С тех пор, как ты стала сюда ходить, наши офицеры готовы менять рубашки хоть каждый день, - посочувствовал ей солдат.

- Чем больше, тем лучше, лишь бы платили! - сказала матушка Кэт. - Я уж подумываю, не поднять ли мне цену.

- Только не для нас, бедных солдат.

- Да что мне с вас брать-то? Нет уж, с офицеров мне идет урожай золотыми, а с вас - жалкими медяками. Ими не разживешься!

Солдату понравился ее ответ, и он свободно выпустил ее из тюрьмы и проводил за ворота, как делал это каждый день.

Сначала она шла спокойно, не торопясь, но как только форт за ее спиной скрылся за деревьями и часовые ей были больше не страшны, матушка Кэт опустила корзину на землю и генерал Худ вылез из нее. Было уже совсем темно.

- Спрячьтесь за деревьями, мой господин, и подождите меня здесь. Я велела прислать из ваших конюшен Серебряную Подкову. Сама я прискакала сюда на Ласточке. На таких прекрасных лошадях нас никто не догонит. Я сейчас схожу за ними.

Она скрылась в темноте, и не успел генерал и глазом моргнуть, как она вернулась с конями. Генерал Худ вскочил верхом на Серебряную Подкову, а матушка Кэт - на Ласточку. Кони взвились точно молнии и вмиг долетели до плантации.

Все очень радовались, что побег удался, и хвалили матушку Кэт, и благодарили ее. В честь генерала Худа и матушки Кэт устроили настоящий пир. И в честь Серебряной Подковы и Ласточки, разумеется, тоже.

Эгнес Гобсон

Однако война продолжалась. И генерал Худ снова был в самой гуще сражений. Он вел своих солдат в бой, не ведая ни страха, ни сомнений. Но пули, не знают пощады, и в одном трудном бою он был дважды ранен. Второй раз - в ногу.

Дела у американцев складывались не очень-то удачно. В Северную Каролину прибыл генерал Грин, и теперь он вел американских солдат. Генерал Худ чувствовал себя несчастным оттого, что ему приходилось отсиживаться дома и из-за ранения бездействовать.

Однажды на плантацию Худа явился солдат. Он шел от генерала Элиджа Кларка из штата Джорджия с донесениями к генералу Грину. Как на грех, на плантации Худа не было ни души. А сам генерал Худ еще не мог двигаться. Он был просто в отчаянии. Ни одного мужчины не осталось в его владениях, все ушли на войну.

Плантация Худа соседствовала с плантацией Гобсонов. Ею занималась сама госпожа Гобсон, на Юге для женщины это было дело обычное. Эгнес Гобсон была славной женщиной. Она прекрасно знала толк в лошадях и очень любила животных. Она была женщина сильная, отважная и настоящая патриотка.

Когда она узнала, какие трудности у генерала Худа, она тут же пришла к нему и предложила отвезти донесение.

- Только для этого мне потребуется Ласточка, - сказала она.

- Нет, нет госпожа Гобсон, - сказал генерал Худ, - поездка предстоит долгая и очень опасная. Даже дюжий мужчина может не выдержать.

- Я ничего не боюсь, - сказала госпожа Гобсон, - и могу не слезать с лошади хоть несколько дней подряд. А Ласточке, я знаю, можно довериться. Это самая быстрая лошадь во всей Джорджии.

- Но ведь вы леди! - сказал генерал.

- Леди - южанка, не забывайте! Значит, тем лучше. И надежней. Как женщину, меня скорей пропустят туда, где мужчине нельзя и показаться. Буду говорить по дороге, что еду к родственникам в Каролину...

- Да, но...

- И мне ничего не стоит спрятать донесение в прическе. Никому и в голову не придет искать его там. Прошу вас только, разрешите мне взять вашу Ласточку. Вдвоем мы справимся с этим делом!

Посылать было больше некого, и генерал, передав госпоже Гобсон донесение, с тяжелым сердцем распрощался с ней и со своей любимой Ласточкой.

Путь предстоял трудный, в особенности для женщины. Весь день в седле, а вокруг - враги. Днем Эгнес Гобсон скакала верхом, а на ночь останавливалась у друзей или у врагов. Никто не смел отказать леди в ночлеге.

Днем Эгнес Гобсон скакала верхом, а на ночь останавливалась у друзей или у врагов

На третью ночь ей пришлось остановиться в каком-то подозрительном доме. Когда она постучала в дверь, громко залаяла собака. Вышел хозяин, и она спросила у него о ночлеге.

Что ж, в доме есть одна свободная комната с чистой постелью в пристройке рядом с гостиной, предложил он. Леди Гобсон с радостью согласилась, она так устала. Хозяин пригласил ее сначала в гостиную, где уже сидело несколько мужчин, только что спешившихся. Она слегка подкрепилась и, извинившись, собралась уйти к себе, чтобы лечь.

Хозяин указал ей на боковую дверь из гостиной, зажег фонарь и сказал, что ее ждет там чистая постель. Она поблагодарила его, но взяв фонарь, решила пойти сначала посмотреть, как устроили ее лошадь. Вскоре она вернулась с седлом в руках.

- Я привыкла хранить седло рядом с постелью, для верности, - как бы между прочим заметила она.

Потом, пожелав всем доброй ночи, ушла в предоставленную ей на ночь комнату. Освещая фонарем все углы, она осмотрелась. В комнате было только одно окно с закрытыми ставнями. В углу стояла узкая кровать. Она задула фонарь и, не снимая одежды, легла. А седло положила рядом с постелью на пол. Ей почему-то было не по себе, но почему, она не понимала. Из гостиной доносились приглушенные голоса. Она прислушалась к ним.

Вскоре она услышала, что вошли новые постояльцы. И вдруг она совершенно проснулась. Один из мужских голосов сказал:

- Я узнaл лошадь, что стоит в конюшне. Это лошадь опасного мятежника. Самая быстрая во всем штате. Могу побиться об заклад, всадник везет с собой важные военные донесения врагу короля.

- Да это дама, - заметил кто-то. - Она сказала, что едет к друзьям в Каролину.

- Я хорошо знаю всех местных жители. Дайте мне взглянуть на нее, и я вам сразу скажу, за кого она: за короля или за мятежников.

- Похоже, ты прав. Скорей всего, она за мятежников.

- Тогда пошли, посмотрим.

Голоса смолкли.

Эгнес Гобсон крепко зажмурила глаза и постаралась дышать ровно и глубоко.

Она услышала шарканье ног и шаги совсем рядом с ее дверью. Потом настала опять тишина. Они, видно, прислушивались. И вот дверь начала медленно отворяться. Она лежала не шелохнувшись. Дверь распахнулась, и осторожно вошли трое мужчин. У первого был фонарь, который он прикрывал рукой. На цыпочках он подошел к постели, поднял фонарь и внимательно оглядел госпожу Гобсон. Потом повернулся и вышел из комнаты. Прочие последовали за ним. Они тихо притворили дверь. Эгнес Гобсон тут же вскочила и приложила ухо к замочной скважине.

- Я ее знаю, - сказал тот человек, что держал фонарь. - Это Эгнес Гобсон. Кто-кто, а уж она-то настоящая мятежница! Наверняка она везет какие-то донесения врагу. Ее надо обыскать.

- Отведем ее в лагерь, - предложил другой.

Лагерь британских войск был расположен поблизости.

- Уже поздно, - сказал хозяин дома. - До утра я постерегу ее здесь, будьте спокойны. Я запру дверь и пущу под ее окна собаку. Мимо моей собаки уж никто не пройдет, разве что превратится в маленького муравья.

Остальные, судя по всему, с ним согласились, так как она услышала, как вслед за этим во входной двери щелкнул замок. Потом под ее окном раздалось рычание собаки, и она поняла, что ее привязывают.

Госпожа Гобсон соображала быстро. Ясно, что дверь открыть она не может. Чтобы выбраться наружу, остается окно. Но там собака! Вообще-то она любила животных, а животные прекрасно чувствуют, кто их любит, и не трогают тех. Она это знала.

Она подождала подольше, пока все разойдутся и лягут спать. Когда все стихло, она осторожно сняла с окна ставни. Послышалось урчание собаки. В темноте она различила огромного черного пса и окликнула его потихоньку. Потом стала с ним разговаривать. Пес продолжал рычать, а она тихо, ласково с ним разговаривала. Пес медленно приблизился к окну. Она распахнула окно и протянула псу руку. Пес завилял хвостом. Она погладила его. Потом, прихватив седло, стала осторожно вылезать из окна, продолжая разговаривать с собакой.

Наконец она вылезла и отвязала собаку. Первым делом она направилась в конюшню, собака за ней. Она открыла дверь и чуть слышно посвистела. Ласточка тут же появилась на свист. Она не спеша оседлала ее, вскочила верхом и повела ее медленно, тихо прочь. Собака так же тихо последовала за ними.

Решив, что они уже ушли на безопасное расстояние, госпожа Гобсон слегка тронула бока лошади каблуками, и та помчалась, как вихрь!

Собака осталась позади.

Эгнес Гобсон благополучно добралась до генерала Грина и передала ему донесение.

С тех пор в Джорджии и по всему Югу ходит рассказ о двух отважных женщинах, черной и белой. И о двух скакунах - Серебряной Подкове и Ласточке.

Как миссис Мот помогла поджечь свой дом

А вот вам история еще про одну отважную женщину, про Ребекку Мот. Ее рассказывают на Юге и в наши дни. Кто как сказку, кто как подлинную историю. На Юге любят сказки про старину. И рассказывают с таким чувством, словно события эти произошли с кем-то из их друзей или близких, и не давным-давно, а всего неделю или месяц назад. Таковы уж южане.

Всем известно, какую храбрость и самоотверженность выказали женщины-южанки во время войны за независимость. Послушайте же историю про одну из таких женщин из Южной Каролины - про Ребекку Мот, известную на всем Юге.

По берегу реки Конгери, милях в пятидесяти от города Колумбия, раскинулась большая плантация, принадлежавшая семье Мот. Когда вспыхнула война за независимость, мистер Мот и все члены его семьи встали, конечно, на сторону американцев. Мистер Мот находился на полях сражения, и миссис Ребекка Мот одна справлялась со всеми домашними делами и посильно помогала восставшим.

Американцы временно перешли в оборону, и полковник британских войск Тарлтон захватил дом миссис Мот. В нем разместились офицеры. А поскольку дом был крепкий, надежный, британцы превратили его в военную крепость. Вокруг были возведены укрепления, и ее назвали Форт-Мот.

Однако генерал Фрэнсис Мэрион, шедший во главе разутой-раздетой армии американских патриотов, которая была точно острая заноза в боку у британцев, решил выбить сторонников короля из дома миссис Мот. Он атаковал их и раз и другой, пока не отбил один из форпостов. Тогда миссис Мот, продолжавшей жить в большом доме, приказали покинуть его. Британцы боялись оставить в форте жену их врага.

Получив приказ переехать в один из коттеджей за пределами крепости, миссис Мот быстро собрала все нужные вещи. Среди них случайно оказался колчан с тремя стрелами, который ей подарил когда-то один ее друг, приехавший из восточных штатов. Стрелы были отравлены, такими стрелами индейцы пользовались во время войны. К тому же они были пропитаны особым составом, от которого воспламенялось дерево.

Все время, что кавалерийский генерал Гарри Ли и генерал Мэрион, прозванный Болотным Лисом, совершали атаки на большой дом, миссис Мот оставалась в маленьком коттедже неподалеку.

Осада затянулась. Для нетерпеливого Болотного Лиса и Крылатого Коня, как прозвали беспокойного кавалерийского генерала, даже слишком затянулась. И они решили положить этому конец.

Два командира собрались на совет, чтобы обсудить, что делать дальше с осажденной крепостью. Генерал Мэрион, небольшого роста, смуглый, бесстрашный как лев, сказал:

- Генерал, есть только одно средство, чтобы скорей покончить с осадой форта'.

Генерал Ли, видный, энергичный мужчина, спросил:

- Какое же, генерал?

- Самое простое. Выкурить из него врага. Поджечь дом, и враг побежит!

- Что ж, идея хорошая, генерал. Но вы забываете, что это дом наших друзей и что миссис Мот любезно предложила нам свою помощь. Нельзя же отплатить ей за это черной неблагодарностью и спалить ее дом.

- Вы правы. Но война есть война, а это единственный путь выбить осажденных, иначе дом все равно будет потерян.

- Правда ваша, генерал Мэрион, для семьи Мот он в любом случае будет потерян.

- Сами согласитесь, - продолжал генерал Мэрион, - иного выхода у нас нет. Правда, хорошо бы попросить на это разрешение у самой миссис Мот. Уверен, она возражать не станет. Почему бы, генерал Ли, вам не поговорить с ней об этом? Вы же умеете обходиться с дамами.

- Мне будет нелегко, но я попробую.

И он тут же отправился к миссис Мот.

- Мадам, - сказал он, - мы вынуждены были прийти к решению, которое, боюсь, вам будет трудно одобрить. Генерал Мэрион и я уверены, что британцев надо выбить из вашего дома раньше, чем им придет подкрепление.

- Разумеется, - согласилась миссис Мот. - А как вы собираетесь это сделать?

- Есть только один верный способ, миссис Мот: предать ваш дом огню. Генерал Мэрион долго размышлял, прежде чем прийти к такому решению. Нам известно, что подкрепление уже на подходе, и дом ваш так и так будет потерян. Уверяю вас, мне нелегко говорить вам об этом, но иного выхода мы не видим.

Миссис Мот помолчала. Потом генерал Ли услышал от нее ответ, глубоко поразивший его:

- Сэр, - сказала миссис Мот, - я полностью согласна с вами и генералом Мэрионом. Мой дом ничто в сравнении со свободой родины. Решение правильное, и вас не должны тревожить никакие угрызения совести. Более того, я сама вам помогу.

- Вы - нам?

- Конечно! У меня есть кое-что, что облегчит вашу задачу.

- О, это так благородно и самоотверженно с вашей стороны, миссис Мот, что делает вам честь. Вы настоящая патриотка!

- Любая американская женщина на моем месте поступила бы так же. Сейчас я вам расскажу, чем я могу помочь. Один мой друг, живший в восточных штатах, привез мне в подарок несколько стрел. Три еще остались у меня. Это отравленные стрелы, которыми стреляют во время войны. Но есть у них еще одно свойство. Когда они попадают в сухое дерево, дерево роспламеняется и начинается пожар. По совершенной случайности, покидая дом, я прихватила их с собой. Даже не знаю почему, это словно перст судьбы. Я дам их вам, чтобы поджечь мой дом.

И без лишних слов отважная женщина вышла из комнаты. Вскоре она вернулась с колчаном, в котором оставалось три стрелы.

Тогда они пригласили генерала Мэриона, и два опытных бойца проверили стрелы.

- Будьте осторожны, господа, - предупредила их миссис Мот. - Их наконечники отравлены.

- Да, но у нас нет лука, чтобы выпустить их, - заметил генерал Ли.

- Можно выстрелить ими из ружья. Давайте сразу и попробуем, - предложила миссис Мот.

Зарядили ружье одной стрелой и выстрелили ею в крышу главного дома. Затаив дыхание, все трое следили за ней. Стрела, описав в воздухе дугу, упала на крышу дома, однако... ничего за этим не последовало.

- Попробуйте вторую, - сказала миссис Мот.

Выстрелили второй, но... с тем же результатом. Тогда миссис Мот сказала:

- Господа, возможно, дерево отсырело, ведь еще раннее утро. Подождем, пока солнце высушит дранку на крыше. Уверена, тогда нас ждет успех.

Они ждали до полудня и тогда выстрелили третьей стрелой.

Не успела стрела коснуться кровли, как кверху потянулся легкий дымок. И вскоре уже полыхала вся крыша. Пламя растекалось быстро, и англичане поняли, что огонь выгоняет их из дома.

Не успела стрела коснуться кровли, как кверху потянулся легкий дымок. И вскоре уже полыхала вся крыша

Они вывесили белый флаг и... На какой-то миг война и вражда были забыты, и американцы вместе с британскими солдатами кинулись тушить пожар. Они работали так дружно, что не дали огню охватить весь дом. Сгорела только крыша.

Так смелая и благородная миссис Мот получила назад свой дом, за исключением крыши, целым и невредимым.