Старушка

Персидская сказка

Было так или не было, а жила-была старушка. Дом у нее был величиной с сито, комната - с тарелку и куст джидды (Джидда - кустарник со съедобными плодами) - с метелку. Были у нее циновка и постель, так что дом ее не был пуст.

Поужинала как-то старушка, смотрит, подул такой сильный ветер, что у нее мурашки по спине забегали. Она постелила себе постель и легла. Не успела она глаз сомкнуть, как кто-то постучался в дверь. Старушка открыла дверь и увидела воробья. Говорит он:

- Старушка! Ночь такая холодная, дует ветер, а мне негде переночевать. Пусти меня на ночь к себе в дом! Утром, как только выглянет солнце, я улечу!

Жаль стало старушке воробья.

- Очень хорошо, - ответила она, - садись на куст джидды во дворе, да и спи себе.

Уложила она воробья и легла сама. Но не успела и глаз сомкнуть, как снова кто-то постучался. Пошла старушка к двери, открыла, видит, стоит осел.

- Ночь такая холодная, - начал осел, - дует ветер, а мне негде и поспать спокойно. Позволь мне остаться здесь на ночь! А утром я покину твой дом.

Жаль стало старушке осла, и она ответила:

- Очень хорошо, иди в дом и устраивайся где-нибудь в уголке.

Устроила она осла и легла в постель. Но тут опять постучались. Она снова открыла дверь и увидела курицу.

- Старушка, - заговорила та, - дует ветер, ночь холодная, а мне некуда деваться. Пусти меня к себе переночевать! Утром, как только запоют петухи, я уйду.

- Очень хорошо, - ответила старушка, - пристройся где-нибудь во дворе.

Устроила она курицу и снова легла, но опять раздался стук в дверь. Встала она, открыла и увидела ворону.

- Старушка, - говорит ворона, - ночь холодна, а у меня нет подходящего места для ночлега. Пусти меня в свой дом! Рано поутру, как только птицы выглянут из гнезд, я улечу восвояси.

- Очень хорошо - ответила старушка и посадила ворону на холку ослу.

Но тут опять постучались. Она взяла свечу, открыла дверь и увидела собаку:

- Что тебе надо?

- Ночь холодная, - ответила собака, - а у меня нет ни конуры, ни норы, где переночевать. Пусти меня поспать здесь! Я встану, как только затрубят в банях (...как только затрубят в банях. - В Иране было принято открывать бани на рассвете и при этом трубить в рог), и уйду.

Жаль стало старушке собаку, уложила она ее рядом с ослом.

Проснулась утром старушка и слышит, звери подняли страшный шум. Подошла она к воробью и сказала:

- Ну, вставай, уходи восвояси, уже утро! А воробей ей в ответ:

- Я буду чирикать тебе, нести яйца. Ну как, надо мне уходить?

- Ладно уж, оставайся, - согласилась старушка. И подошла к ослу. - Пошевеливайся, собирайся, уже утро!

- Я могу реветь в твою честь, зачем же мне уходить? - спросил осел.

- Ну, ладно, и ты оставайся, - промолвила старушка и подошла к курице: - Ну, вставай, пора уходить, уже утро!

- Ведь я буду кудахтать ради тебя, нести тебе крупные яйца. Мне ли уходить?

- Ну, и ты оставайся, - кивнула старушка. Потом она подошла к вороне и сказала:

- Поднимайся, уже пора!

- Я же каркаю в твою честь, бужу ради тебя людей. Зачем мне уходить?

- Ладно, и ты оставайся, - был ответ. И наконец, старушка подошла к собаке.

- Поднимайся, вставать пора. Уже светло.

- Я ведь буду лаять для тебя, - отвечала собака, - хватать воров буду. Мне ли уходить?

- Можешь и ты остаться, - отвечала старушка.

Так и остались все, стали помогать ей по хозяйству.

Сказка наша кончилась, а ворона до гнезда не долетела.