Три вора и царь

Однажды вышли три вора на свой промысел, чтобы украсть что-нибудь. А царь, что в тех краях правил, как раз в этот час тайно, в простой одежде по городу ходил: хотелось ему посмотреть, как подданные его живут. Увидел он трех воров, подошел к ним и спрашивает:

- Кто вы такие будете, братцы?

- Мы воры, ищем, чего бы украсть! - отвечают они. - А ты кто?

- Я тоже вор. А чем же вы, братцы, знамениты в своем деле? - спрашивает царь.

- У меня такой глаз, - говорит один, - что как только взгляну на любой замок, так он сразу и отпирается.

- А у меня такой нюх, - говорит другой, - что я любой клад даже под землей чую.

Третий сказал:

- А я один раз увижу человека и потом хоть через сто лет могу сказать, где его найти.

Потом они стали у царя спрашивать:

- Теперь и ты нам, вор, скажи, чем можешь похвастаться.

- Если я кивну головой в одну сторону, - ответил царь, - то человека сразу повесят, кивну в другую - он избавится от петли. Так что если вместе пойдем, то половину добытого мне будете отдавать.

«Такой товарищ нам будет кстати, - подумали воры. - Ведь мы все время под страхом казни живем, а с ним нам нечего петли бояться». И взяли они его в товарищи.

Повел их царь туда, где его собственная казна хранилась. Взглянул первый вор на запоры, и они тотчас раскрылись. Второй сразу показал, где сокровища схоронены. Набрали воры золота и драгоценностей, собрались уходить, а тут как раз стражники их и схватили. Царь-то потихоньку от воров скрылся, да и послал туда стражников.

Привели троих воров на царский суд, и повелел царь их повесить. Вспомнили тогда воры про нового товарища: «Вот был бы он здесь, то вызволил бы нас!» Первые два вора спросили у третьего:

- Скажи, братец, где же наш новый товарищ? Огляделся тот кругом и указал на царя, что сидел на престоле:

- Вот он!

Тогда все трое воров взмолились:

- О махарадж, мы показали тебе все, что умеем. Теперь ты покажи свое уменье, недаром же ты назвался нашим товарищем.

Сделал царь знак головой, и стражники тотчас освободили воров. Отдал царь им половину того, что они взяли в казне, и велел никогда больше не брать чужого.