Храбрецы из Кольмеля

Кто говорит - триста лет тому назад, а кто - и больше того, жили в деревне Кольмель пятнадцать храбрых юношей. Собрались они однажды вместе и сказали друг другу так:

- Вот живем мы на свете уже целых семнадцать лет, а что, кроме нашей деревни, видели?.. Пойдем-ка мы побродим по Голубым горам, по дремучим лесам, посмотрим, что вокруг делается. После домой вернемся, обо всем людям расскажем.

И стали наши храбрецы собираться в дорогу: взяли с собой тяжелые топоры, наточили железные ножи с двумя лезвиями - чтоб было чем шкуры убитых зверей обдирать, подвязали к поясу кривые кинжалы, в дорожные сумки положили куски вяленого мяса да ячменной муки на лепешки, наполнили свежей водой деревянные бутыли. После поклонились родной деревне и отправились в путь.

Шли они день, шли ночь и к полудню следующего Дня вошли в густой лес Вани. Вела через тот лес узкая извилистая тропинка. Стали юноши из Кольмеля по этой тропинке сквозь заросли пробираться и услышали вдруг чей-то страшный рев - так ревет дикий буйвол, в трясину угодив. Пошли они побыстрее, а рев все глуше, глуше, а потом и вовсе затих... Наконец лес поредел, юноши выбрались на широкую поляну и видят: лежит на той поляне огромный змей - длиной в тридцать локтей, а то и более, и толщиной в пол человеческого роста. Развернулся змей во всю длину, раскрыл свою пасть, широкую, как дверь коровьего загона, а в пасти у него - здоровенный буйвол. Ревет буйвол, передними ногами в землю упирается, а змей его сзади ухватил и норовит проглотить целиком, с копытами и шкурой. Из пасти змеиной одна только голова с рогами торчит, еще немного - и конец буйволу.

И сказал тут один из юношей:

- Братья, кто же, как не буйвол, кормит наше племя? Если мы ему сейчас не поможем, не простят нам этого наши боги. Неужто мы побоимся этого жалкого червяка? За ножи, люди кота!..

Тотчас же двое храбрецов подскочили к страшному змею и каждый воткнул буйволу в бок острый нож с двумя лезвиями - один в правый бок, другой в левый, одно лезвие у буйвола между ребер, другое наружу торчит. Буйвол, почувствовав боль, снова заревел, а змей вздохнул, раскрыл пасть пошире и глотнул раз, другой, третий... Голова буйвола исчезла в змеиной пасти, но тут врезались в змеиную кожу торчавшие в обе стороны лезвия ножей и с каждым глотком они проникали в змеиное тело все глубже и глубже. И едва только змей сделал последний глоток, как острые ножи располосовали его надвое, словно спелый плод папайи. Дернулся змей разок-другой и издох.

Тут юноши помогли буйволу выбраться из змеиного брюха, ножи свои вытащили, раны на боку свежей глиной залепили. Буйвол встал на ноги, отряхнулся и побрел себе в лес. А юноши из Кольмеля сняли с мертвого змея кожу, высушили ее, смерили; оказалась эта кожа такой длины, что если бы из нее одеяло сделать, то семерым хватило бы на ночь укрыться... Взяли они змеиную кожу с собой и дальше пошли.

Два дня бродили они по лесам и к исходу третьего добрались до горной долины Кинкор. Был уже вечер, солнце село, и наши путники стали себе место для ночлега искать. Поискали, поискали и нашли среди гранитных утесов большую пещеру - просторную, сухую, с высоким каменным потолком. Сложили они в пещере свои пожитки, устроили удобные постели из сухой травы, притащили дров, огонь развели и совсем было уж собрались ужин варить, только слышат вдруг у самой пещеры чьи-то тяжелые шаги.

Не успели юноши из Кольмеля даже глазом моргнуть, как затрещали сучья, посыпался вниз на дорогу щебень, и в пещеру вполз страшный великан. Ростом он был вчетверо выше самого рослого человека, а толщины такой, что четверо мужчин, за руки взявшись, и то не могли бы его обхватить. Руки у великана были что стволы баньяна, ноги - что скалы; все его тело с головы до пят покрывала густая черная шерсть, изо рта торчали желтые кривые клыки, а посреди лба сверкал огромный глаз.

Оглядел великан пещеру своим единственным глазом, заметил, что у костра люди сидят, и бросился на них со страшным ревом.

Юноши от него врассыпную, а он давай за ними по пещере гоняться: кого нагонит, схватит поперек туловища одной рукой, к своему глазу поближе поднесет, посмотрит и снова наземь швырнет, Наконец поймал он одного, что был потолще других, разглядел хорошенько и присел к огню, довольно рыча и облизываясь. Путники забились в дальний угол пещеры и, боясь пошевелиться, следили, что будет дальше... Великан еще раз внимательно осмотрел своего пленника при свете костра, а потом одним щелчком сломал ему шею, сунул себе в пасть и в три глотка сжевал его со всеми косточками - словно спелую редьку или ломоть сушеного мяса. Проглотил великан бедного юношу, хлопнул себя по брюху, из пещеры выполз, одной рукой отломил от соседней скалы огромный камень и камнем этим наглухо заложил вход в пещеру. А потом он во весь рост растянулся у входа и громко захрапел.

Когда юноши услышали, как храпит великан, они осторожно выбрались из своего угла и сели у костра. Один сказал:

- Плохо паше дело, братья! Живыми нас этот чертов людоед отсюда не выпустит. Неужто мы так и будем сидеть, словно свиньи в хлеву, и ждать, пока он всех нас по-одному сожрет? Надо нам способ придумать, как от этого чудища избавиться.

Думали они, думали и придумали вот что: сложили в костер все дрова, в середину положили самые крупные поленья, дождались, пока костер прогорел, большие головни вытащили, а угли в кучу сгребли. Затем один из них взял в руки горящую головню и стал осторожно подкрадываться к спящему великану, а остальные укрылись за костром и стали ждать. Юноша с горящим поленом в руках дополз до великаньей головы, встал на ноги, примерился и изо всех сил ткнул великана поленом в глаз! Глаз зашипел и с громким треском лопнул, а людоед подпрыгнул от боли и заревел так, что, казалось, от его крика скалы повалятся. Он вскочил на ноги и хотел было схватить смельчака, но понял, что ослеп. С криком и плачем упал он наземь и стал кататься по пещере, шаря по всем сторонам своими огромными ручищами. Юноши лежали за костром и не то что шевельнуться - дышать боялись. А людоед катался по полу, катался, да и угодил головой прямо в раскаленные угли. Взревел он громче прежнего и затих.

Всю ночь до самого рассвета юноши сидели, забившись в угол пещеры, и ждали. Наконец они потихоньку выбрались оттуда и подошли к великану. Посмотрели, видят: мертв людоед. Тогда они отрубили ему своими топорами когти, вырвали кинжалами острые клыки и положили все это в свои мешки, чтобы показать в родной деревне людям, - иначе кто поверит, что им встретилось такое чудовище! Потом все вместе навалились они на закрывавший вход в пещеру камень, кое-как столкнули его, выбрались на волю и пошли своей дорогой.

Много дней бродили они по Голубым горам, и много выпало им на долю разных приключений: на склонах высокой горы Дург пришлось им отбиваться от своры свирепых рыжих собак; у деревни Поргар сражались они с бешеным слоном и отрубили ему хобот; неподалеку от селенья Кургодж, на песчаных берегах реки Пай-кару они прикончили злого крокодила - похитителя детей, а в лесу Анар истребили целую стаю чольганов - шерстью покрытых лесных людей. Слава об отважных юношах из Кольмеля разнеслась повсюду, и узнали о них люди в поселках кота и тода, в селениях бадага и курумба.

И вот однажды, в долине Чигур, подошли они под вечер к деревне курумба и видят: что-то странное в деревне творится - одни дома разрушены, другие заброшены, в народу-то в деревне, почитай, нет совсем. Только на пороге крайнего дома сидит одна женщина и горько плачет.

- Что с тобой стряслось, матушка? - спрашивают они.

А она в ответ:

- Повадился в нашу деревню тигр ходить, наших коров воровать. И тигр этот какой-то не простой, а особенный: величиной с молодого слона, а шкура не желтая, а белая. Колдун наш говорит: волшебный он, тигр этот... Месяц назад забрался он в один дом, а хозяин проснулся, да на этого тигра с копьем... Тигр корову бросил, а хозяина на месте убил. Вот с тех пор нам житья и не стало: тигр этот людоедом сделался, что ни ночь - кого-нибудь съедает. Из-за него у нас полдеревни разбежалось... Я бы тоже ушла, да сын заболел. Тигр же вчера моего мужа прикончил, а сегодня за сыном явится, - так мне наш колдун сказал. И еще он сказал, что убить этого волшебного тигра могут только храбрые кота из деревни Кольмель. Не встречали вы их, люди добрые?

- Мы и есть кота из Кольмеля, - отвечают, юноши. - Не печалься, матушка, мы твоему горю поможем.

Посовещались они и решили так: пусть двое с топорами в доме спрячутся, а остальные пусть укроются в кустах да кинжалы наготове держат. Как задумали, так и сделали. Ровно в полночь, как взошла луна, раздвинулись лесные заросли и вышел на поляну огромный тигр. Не спеша направился он к дому женщины, ударом лапы бамбуковую стену проломил и сунул в дыру свою усатую морду. Но не успел он даже оглядеться в доме, как с двух сторон вонзились ему в голову тяжелые топоры. Тигр зашатался и упал, и тут выскочили из зарослей двенадцать юношей и острыми кинжалами вспороли ему брюхо.

Когда рассвело, собрались вокруг этого дома деревенские жители. Много дивились они, глядя на мертвого тигра, - такого еще им не приходилось видеть, - и хвалили храбрых кота. Староста этой деревни в награду за их подвиг подарил каждому юноше по корове с теленком.

С наградой и добычей вернулись юноши домой. Там они все поженились и с тех пор со своими женами и детьми ели, пили и счастливо жиля.